Светлана Саверская - Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу. Книга II

В доказательство принятия Константином христианства приводится и сражение императора Константина с войсками Лициния около Адрианополя 3 июля 323 г. как вариант противоборства митраи-зма, точнее, приверженцев культа Сола, и христианства. Приводится некорректно, ведь не только Лициний поклонялся Солу, но и Константин, и до, и после сражения, и до самой смерти оставался приверженцем этого культа. Не всегда нужно смешивать политику и религию, ведь и у Константина в войне с Лицинием были свои, политические интересы.

Что касается креста, изображенного на знамени Константина, который преподносится как доказательство принятия христианства Константином, то, считается, что крест образован из двух греческих букв: «хи» – «Х» и «ро» – «Р». Похоже? Безусловно.

Дмитрий Брацун в своей статье, [201]указывает, что т. н. христограмма была на монетах задолго до рождения Иисуса, не говоря уж о Константине:

Реверс бронзовой драхмы Птолемея IV [202]

Драхма псевдо-родосского чекана [203]

На драхме Птолемея слева «христограмма» изображена у ног птицы, на родосской монете – слева от лилии. И можно констатировать, что:

1. Либо христограмма расшифровывается совершенно иначе, нежели Христос.

2. Либо, если принять известную расшифровку, имя Христа применялось до его рождения.

Константин Великий был, по римской традиции, не только императором, но и великим понтификом [204]– верховным жрецом имевшегося государственного культа, а таковым на тот момент был культ непобедимого солнца, стало быть, он был его верховным жрецом. Само слово «понтифик» небезынтересно – от лат. pontifеx – «строитель мостов» указывает на связь с более поздней традицией масонов – строителей-каменщиков.

И как верховный жрец солнечного культа он назначает проведение собора для установления символа веры. Чей это был собор? Мог ли Константин вообще созвать «собор» другой религии с малочисленным количеством верующих, будучи верховным жрецом культа Сола? Нет, конечно. При всей веротерпимости, его не поняли бы сторонники официального культа. Разумеется, это был собор приверженцев культа Сола (отождествляемых с митраистами) просто по формальным признакам.

При этом легенды о Никейском соборе говорят, что он был созван для разрешения спора между александрийским епископом Александром и александрийским же пресвитером арианином Арием [205]о божественности Иисуса.

Соответственно, эти культы, Сола, Митры и Христа, либо на тот момент отождествлялись, либо оба были частью единой религии.

В чем же здесь дело? Константин явно провел религиозную реформу, на это указывает само проведение им Никейского религиозного собора, где он ввел должности патриархов и митрополитов, установив таким образом территориальный признак подчиненности. А это значит, что Константин подчинил Церковь государству. Да, он был великим понтификом, но тем не менее в традициях и Греции, и Рима во времена многобожия любой гражданин, имеющий средства, мог построить свой храм. В данном же случае речь идет о подчинении храмового хозяйства, и возглавлять его в различных областях империи должны были «свои» люди из высшего класса. И, надо полагать, именно это было главной целью проведения Никейского собора – объединение и подчинение Церкви государству.

Подобные реформы, как указывает история, происходили всегда на фоне введения монотеизма, точнее, определение какого-то главного бога. Монотеистическая религия, точнее, выделение одного культа бога Сола, в Римской империи была введена чуть ранее, но во времена Константина достигла своего расцвета, и вполне логично, что император решил подчинить себе храмы на территории всей империи – это обеспечивало контроль и экономической, и духовно-социальной составляющей.

Христианство никогда не было монотеизмом : мало того, что у небесного Отца (по разным мнениям в ранних христианских трактовках, Отцом был то Саваоф, то Яхве) есть сын Иисус, тоже бог, и у сына есть мать, царица небесная – Богоматерь. Это не говоря о Святом Духе, ангелах, архангелах и прочих небесных силах. Кроме того, у каждого христианина фактически есть свой бог – т. н. ангел-хранитель. Впрочем, истинно монотеистической религии никогда не существовало, и вряд ли она могла бы появиться, учитывая необходимость выстраивания иерархии между высшими небесными силами и людьми – слишком велик разрыв. Тем не менее монотеизм был необходим, что и обусловило, вероятно, выяснение вопроса о божественности Христа для того, чтобы именно в его лице соединить наиболее популярные в тот период культы.

Каменные доказательства в виде храмов могли бы указывать на то, что в Риме христианство если даже не было принято в качестве государственной религии, то было для культа Сола серьезным конкурентом. Но таких доказательств нет. Тот же Константин, который, по утверждению христианских историков, стал убежденным сторонником христианства в 323 г., прожил после этого еще 14 лет и почему-то не построил ни одного христианского храма. По крайней мере, об этом нет никакой информации.

В более поздней истории есть ссылки, что во времена Римской империи (вплоть до 448 г.) были построены Софийский собор, храм Воскресения, базилика Петра и Павла и др. Но вот удивительная вещь: во-первых, все эти храмы были разрушены пожарами, землетрясениями или другими бедствиями, и ни один из них не остался в первозданном виде. Во-вторых, ни один из храмов, существовавших в Риме, не был посвящен Иисусу Христу. Посвящать храмы некой «христианской» Софии-мудрости, Петру-камню, и не посвящать главному действующему лицу, – где же здесь логика? Но, если мы имеем в виду, что Христос было одним из имен (возможно, тайных), эпитетов, бога, то эти факты удивления не вызывают.

И мы полагаем, что это связано это не с отсутствием христианства в Римской империи, отнюдь. Оно было, напомним, минимум, с I в., и имело церкви в разных областях Италии. Но христианство это отличалось от исконного – в нем, в общем-то, и не позиционировалось поклонение Христу, поэтому на фоне апостольского христианства вполне логично оставался культ Сола.

Правда, что касается храмов, тут есть некоторые тонкости. Во-первых, «благодаря» библейской археологии, мы привыкли к тому, что древность любых артефактов или построек нужно подвергать сомнению – все это могло быть создано значительно позже в доказательство существующей версии. Но это на Ближнем Востоке. С европейскими христианскими храмами дело обстоит иначе – огромное число древних храмов, были ли они посвящены Фуфлунсу, Солу-Митре или непосредственно «дохристианскому Христу», были использованы как святилища для нового культа. Т. н. языческие мотивы видны в оформлении большинства европейских храмов, а вот древность их, разумеется, никто не определял уже потому, что они принадлежат Церкви. То есть христианские храмы могли быть построены ранее официальной даты возникновения христианства.