Руслан Скрынников - Начало опричнины

Интересные сведения об этом начальном периоде книгопечатания содержит «Сказание известно о воображении книг печатного дела», возникшее в кругу учеников А. Невежи, сына первопечатника, в первой трети XVII века: «Глаголют же неции о них (первопечатниках И. Федорове и П. Мстиславце. — Р. С.), яко от самех фряг то учение прияста... яко преже их (Федорова и Мстиславца. — Р. С.) нецыи, или будет и они сами (названные первопечатники. — Р. С.) малыми некими и неискусными начертания печатываху книги...». (См. У истоков русского книгопечатания, стр. 200.)

Достоверно известно имя одного из московских первопечатников, участвовавшего в издании книг в 50-х годах. В 1556 г. из Москвы в Новгород был послан мастер печатных книг Маруша Нефедьев. (См. ДАИ, т. I, стр. 148).

Однако первые попытки основать печатное дело на Руси, предпринятые в 50-х гг., оказались безуспешными. Они терпели неудачу из-за противодействия невежественного духовенства и отказа правительства ассигновать необходимые денежные средства на строительство типографии.

Указания от главы вселенской церкви московское духовенство получило в августе 1561 года, когда эгрипский митрополит привез в Москву специальное послание вселенского патриарха Иосифа против зловредной и пагубной лютеранской ереси. (ПСРЛ, т. XIII, стр. 334).

См. М. Н. Тихомиров. Начало книгопечатания, стр. 22—24.

Курбский рассказывает об этом в следующих выражениях: «в тех же... летех возрастоша плевелы между чистою пшеницею... сиречь отроды ересей люторских: явишася лясфиму (хуление) на церковныя догматы; митрополит же росийский, за повелением царевым, повелел оных ругателей везде имати... и где елико аще обретено их, везде имано и провожено до места главного Московского, паче же от пустынь Заволских, бо и там прозябоша оная ругания». (См. Курбский. История. — РИБ, т. XXXI, стр. 334—335).

А. А. Зимин. Пересветов, стр. 451, 182, 169.

А. А. Зимин. Пересветов, стр. 335-336.

Родословная книга князей и дворян Российских, ч. II, М., 1787, стр. 143—144. Отец еретиков Т. В. Борисов приходился двоюродным дядей кн. Е. А. Старицкой-Борисовой и был у нее близким человеком. На свадьбе кн. А. И. Старицкого он был дружкой невесты и стлал для нее постель. (См. ДРВ, т. XIII, стр. 19; Разряды, л. 107 об). Г. Т. и И. Т. Борисовы присутствовали на свадьбе своего племянника кн. Владимира Андреевича, причем младший из двух братьев нес изголовье невесты. (См. ДРВ, т. XIII, стр. 47; Разряды, лл. 173—173 об).

Подробнее см. А. А. 3 и м и н. Пересветов, стр. 169. Благодаря придворным связям Башкин в 1550 году был зачислен в список «тысячи лучших слуг», включавший наиболее влиятельное столичное и провинциальное дворянство.

По показаниям Башкина, «злое учение» он «принял от литвы Матюшки Обтекаря да Ондрюшкы Хотеева Латынинов». (ПСРЛ. т. ХIII, стр. 232—233).

Трудно предположить, чтобы кн. Е. Старицкая не была осведомлена о «вольнодумстве» своих братьев и придворных Борисовых. Известно, что Ефросинья охотно покровительствовала иноземцам, что двое ближних ее боярынь были немками, что немки эти последовали за ней в ссылку, а позже были казнены опричниками.

Башкин изложил Симеону некоторые свои взгляды и пригласил «почасту» посещать его кружок: «Вам, отцем, пригоже посещати нас почасту и о всем наказывати, как нам самим жити и людей у собя держати, не томити». По вопросу об отношении к «людям» (холопам) Башкин заявил Симеону следующее: «я, де, благодарю бога моего, у меня, де, что было кабал полных, то де есми все изодрал, да, держу, де, государь, своих доброволно». (См. ААЭ, т. I, № 238, IV).

Осуждение рабства роднило воззрения Башкина и Сильвестра. Подобно другим просвещенным церковникам, Сильвестр осуждал рабство. Сыну он наказывал не держать холопов, ссылаясь на свой пример: «работных своих всех свободих и наделих; и ины окупих из работы (кабальных?— Р. С:) и на свободу попущах... А ныне домочадцы наши все свободны, живут у нас по своей воле». (См. Домострой, по Коншинскому списку и подобным. М., 1908, стр. 66).

В некоторых своих показаниях Симеон говорит больше, чем хотел бы Сильвестр. Когда Башкин стал «развратно» толковать Апостол, поп «ему молвил: «И яз и сам того не видал, чего ты спрашиваешь». И он молвил: «Спроси деи у Селивестра и он тебе скажет». (Московские соборы на еретиков XVI в. Чтения ОИДР, 1847, № 3, отд. II, стр. 187).

ПСРЛ, т. XIII, стр. 174. 103

См. А. Шлихтинг. Новое известие, стр. 42. Шлихтинг находился в Москве в 1564—1570 гг.

Описи царского архива, стр. 44.

В царском архиве хранилось обширное «дело Ивана Тимофеевича Борисова, сыск о побеге его с Валаамского монастыря в Свейскую землю». (Опись царского архива, стр. 44).

АЭЭ, т. 1, № 239; РИБ, т. XXXI, стр. 337; А. А. 3 и м и н. Пересветов, стр. 62.

«Розыск или список о богохульных строках и о сумнении святых честных икон диака Ивана Михайлова сына Висковатого в лето 7062».— Чтения ОИДР, 1858, кн. 2, отд. III, стр. 32.

См. А. А. 3 и м и н. Пересветов, стр. 62—63, 174.

Ревнитель православия Висковатый первым забил тревогу по поводу ереси, свившей себе гнездо в Кремле. Он осудил еретиков задолго до суда и «з Башкиным брань воздвигл, слыша от него нов хуления глагол на непорочную... веру христианскую». (См. Чтения ОИДР, 1858, кн. 2, отд. III, стр. 9—10). Как ученейший богослов и поборник благочестия Висковатый был известен далеко за пределами Руси. (См. обращения к нему православного литовского магната О. Воловича. — Сб. РИО. т. 59. стр. 550—551, 622—623).

Висковатый отвергал нововведения попа Сильвестра как уступку «люторам», и в то же время требовал изменения некоторых православных обрядов в ортодоксальном духе. При поддержке ближайшего родственника Захарьиных боярина И. В. Большого Шереметева Висковатый первый не стал «за кресты ходити». (См. Послания Ивана Грозного, стр. 176).

На соборе митрополит разразился угрозами против Висковатого. «Стал еси на еретики, — заявил он, обращаясь к дьяку, — а ныне говоришь и мудрствуешь не гораздо о святых иконах, не попадися и сам в еретики». (См. Чтения ОИДР, 1847, кн. 3, стр. 8).

14 января 1554 г. священный собор наложил эпитимию на царского дьяка, наказав ему «ведать свой чин» и не воображать себя «головой», будучи «ногой». (См. ААЭ, т. I, № 238).

Союз между кружком Сильвестра и осифлянами обернулся, в конечном счете, против Захарьиных. Курбский подробно описывает, как Сильвестр отгоняет от царя «ласкателей» (Захарьиных?) и «подвижет на то и присовокупляет себе в помощь архиерея онаго великого града» Москвы, иначе говоря, митрополита Макария. (См. Курбский. История.—РИБ, т. XXXI, стр. 171).