Пантелеймон Кулиш - Повесть о Борисе Годунове и Димитрии Самозванце

По его желанию, польский двор уполномочил патера Савицкого обвенчать Дмитрия с Мариною в великий пост. Там же, № 63.

Собр. Гос. Гр. и Д. II, 243: «И поелику (писал Мнишек) известная царевна, Борисова дочь, близко вас находится, то благоволите В. Ц. В., вняв совету благоразумных с сей стороны людей, от себя ее отдалить.»

Авр. Палицын, 9: «Рабом же на господий толико попусти (Борис) клеветати, яко и зрети не смеюще на холопей своих.»

Там же, 27: «От злых же врагов, казаков и холопей, вси умнии токмо плачуще, слова же рещи не смеюще. Аще бо на кого нанесут, яко ростригою нарицает, и той человек безвестно погибает, и во всех градах российских, и в честных монастырях и мирстии, и иноци мнози погибоша, овии заточением, овем же рыбная утроба вечный гроб бысть.»

Маржерет, 90: «В день пасхи Татищев получил прощение.... хотя все догадывались.... что Татищев задумал какое-то коварное дело, ибо никогда прежде он так не поступал, как дней за 15 до своей опалы.»

Так, 3 января (н. с.), царь прислал снова в Краков воеводе 300,000, а сыну его 50,000 злотых. (Из подлинного письма Лжедмитрия, напечатанного в Собр. Гос. Гр. и Д. II, 227, видно, что он послал через Бучинского только 200,000 злотых; но, или он, опасаясь бояр, уменьшал перед ними огромность даров, или поляки из тщеславия записывали в дневнике более). При этих деньгах отданы воеводе: 1) узорочье с изображением на одной стороне Иисуса, а на другой Марии, в бриллиантах, которых было на обеих сторонах 96; 2) цепь червоного золота, осыпанная 136 бриллиантами; 3) четки из жемчужин величиною в большой горох; 4) браслеты из алмазов, переплетенных жемчугом; 3) золотой ларчик с жемчугом; 6) три слитка золота ценою в 15 тысяч злотых; 7) два большие золотые блюда и 12 малых; 8) гиацинтовая солонка, оправленная золотом; 9) гиацинтовый бокал с крышкою, оправленный золотом; 10) золотой рукомойник и таз с изящными барельефами, и 11) перстень с тремя алмазами. (Дневн. Мар. Мниш. II.)

То были: алмазная корова, бриллиантовая повязка на шляпу, алмазная запона, 4 снурка крупного восточного жемчугу, несколько десятков ниток мелкого жемчугу и двое золотых часов: одни в баране, а другие в верблюде (Дневн. Марины, Мнишек, 19).

Дневн. Марины Мнишек, 28: «Царь ездил с паном воеводою на охоту. В числе разных зверей, выпустили медведя: когда никто из панов не отваживался вступить с ним в бой, вышел сам царь и, одним ударом рогатины убив медведя, саблею отсек ему голову, при радостных восклицаниях москвитян. Удар, рогатиною был так силен, что рукоятка оной разлетелась в дребезги.»

Сказ. о Гр. Отрепьеве, 21: «И бысть мятеж великой и крик, и вопль мног, и из дворов добрых людей мятаху и выбиваху насильно, на дворех же имаху всякие запасы, и грабляху до конца, и насилие бысть великое всем добрым людям.»

Дневн. Марины Мнишек, 43. Далее: «Камерфрейлинам также приказано было прислуживать царице. Они весьма грустили, опасаясь вечной неволи, — царь обещал каждой свободу возвратиться в отечество.... 18/ 8мая Дмитрий подарил царице шкатулку с дорогими вещами, ценою, как сказывали, в 500,000 рублей, дозволив ей дарить из оной, что кому пожелает. Воеводе же дал 100,000 злотых, велев отослать их в Польшу на уплату долгов. Но прежде, чем успели увезти сию сумму, мы несколько облегчили ее. Сверх того, воевода получил от царя в подарок сани обитые пестрым бархатом; покрывало на них красное, по углам вышитое жемчугом; ковер и одеяло подбиты соболями; крылья и оглобли увиты бархатом, а по местам серебром; у хомута развешено сорок соболей; лошадь запряжена белая; козлы серебром окованы; капор унизан жемчугом. — Царица много вещей из своей шкатулки раздарила родственникам.»

Авр. Палицын, 31 «Уже бо окаянный еретик (Дмитрий) в руку всех свою объят и совершенно любим от всех. В той же день повелением Божиим вси на него восташа.»

Авр. Палицын, 31, 32: «Весь же народ московский от радости дадеся пиянству, и вместо благодарения еже к Богу, всяк кождо своим промыслом и храбрством величахуся.» — Бер, 91: «Довольно было пищи и самохвалам: «Кому устоять против нас, москвитян? нам числа нет! целый свет не сладит! все должно покориться нам!»

Авр. Палицын, 34: «Малыми некими от царских палат излюблен бысть царем Шуйский.»