Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности

Как же следует согласовать между собой все эти данные, какую картину они рисуют? На их основании и в свете всего сказанного ранее становится, во-первых, очевидным, что восточно-славянские группировки — словени, вятичи, кривичи и др. — не были древними, исконными образованиями, славянскими племенами или племенными группами, связанными единством происхождения. Они сложились в Верхнем Поднепровье где-то в середине І тыс. н. э. Во-вторых, группировки эти образовались не из одних только славянских элементов, но и из местных балтов, подвергшихся ассимиляции. Это были территориальные, политические союзы, возникшие уже на исходе первобытной истории. Летопись указывает, что до включения этих группировок в состав Киевской державы, у них были свои «княжения». Известны имена князей: легендарных Вятко и Радима у вятичей и радимичей; вполне достоверных Ходоты с сыном и Мала у вятичей и древлян и др. Развитие этих союзов шло по пути превращения их в государства.

Но не противоречат ли этому факты, указывающие, что вятичи, кривичи, радимичи и другие группировки имели некоторые свои отличительные признаки в культуре? Археологические признаки «племен», как уже указано, особенно отчетливо проявились в начале II тыс. н. э., когда суверенному существованию древнерусских группировок уже пришел конец. Эти признаки складывались на основе как славянских, так и балтийских элементов. Одновременно завершался процесс ассимиляции славянской средой днепровских балтов. Иными словами, внутри летописных группировок шел исторический процесс консолидации различных этнических элементов, представлявший собой в ту эпоху не что иное, как процесс формирования народностей. Словене новгородские, кривичи, вятичи, радимичи и другие были не только племенными объединениями, но и примитивными народностями, или «народцами», находящимися на разных уровнях консолидации и мало-помалу поглощаемыми складывающейся древнерусской народностью. Эту мысль автор высказал еще в начале 50-х годов. [54] П. Н. Третьяков. Восточнославянские племена. М., 1953, стр. 217–228. Но тогда славянские древности I тыс. н. э. были известны еще очень плохо, оставались неисследованными древности верхнеднепровских балтов, была неясной роль балтов в образовании восточнославянских группировок. Теперь, после новых археологических, гидронимических и других исследований, все это значительно разъяснилось.

В этой связи необходимо отметить еще одно ошибочное положение в работах В. В. Седова. Он полагает, что днепровские балты послужили компонентом не древнерусских летописных группировок и древнерусской народности, а лишь той ее части, на основе которой впоследствии, через несколько веков, сложилась белорусская средневековая народность. По его мнению, балтийский компонент является специфической особенностью этой народности. В свете всего сказанного выше ошибочность точки зрения В. В. Седова представляется бесспорной. [55] В. В. Седов. 1) К происхождению белоруссов. СЭ, 1967, № 2; 2) О происхождении белоруссов. В сб.: Древности Белоруссии, Минск, 1966, стр. 301–309; П. Н. Третьяков. Восточные славяне и балтийский субстрат. СЭ, 1967, № 4.

Совсем неверной представляется мне попытка И. И. Ляпушкина изобразить картину жизни и культуры восточных славянских группировок накануне образования Древнерусского государства по сути дела вне какой-либо связи с историей культуры балтов и других этнических группировок, послуживших для славян субстратом на огромных пространствах Восточной Европы. В своей последней книге, посвященной славянским племенам конца I тыс. н. э., И. И. Ляпушкин уклонился от рассмотрения многих групп раннесредневековых древностей Верхнего Поднепровья и его периферии (длинных курганов, сопок и др.), указав, что их отношение к славянам является далеко не определенным, а во многих случаях спорным. [56] И. И. Ляпушкин. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства, стр. 89–97. Но эта неопределенность, то что черты культуры славян выступают в ряде случаев не в чистом виде, а в сочетании с элементами культуры других этнических группировок, отражает вполне реальную картину исторического процесса.

Многочисленные открытия в области славяно-русских древностей VI–VIII вв., сделанные в Поднепровье за последние два десятилетия, настойчиво призывают еще раз возвратиться к одному из наиболее темных и запутанных вопросов истории древнерусской народности и ее государства — к вопросу о том, кем были в последние века I тыс. н. э. древние русы и что представляла собой первоначально Русская земля?

Вопрос этот интересовал всех историков Руси, а еще раньше — ее летописцев; можно сказать, он столь же стар, как и сама Древняя Русь. Началам Руси посвящена обширная литература, отечественная и зарубежная. Множество научных сочинений, авторы которых занимались данным вопросом, относится к концу XVIII — началу XX в., когда между двумя непримиримыми лагерями русской дворянско-буржуазной историографии — норманистами и антинорманистами — не прекращалась ожесточенная полемика. Немало внимания этому сюжету уделили и советские исследователи, стремящиеся осветить ход образования древнерусской народности и ее государственности с принципиально новых позиций. Они достигли несомненно значительных успехов. Еще в начале 30-х годов в пылу горячих дискуссий окончательную победу одержал взгляд на Древнюю Русь как на государство с развивающимися феодальными порядками, главным защитником которого являлся тогда академик Б. Д. Греков. Были выяснены многие другие вопросы исторической жизни Древней Руси, в том числе некоторые вопросы ее генезиса.

Советские историки, в частности археологи, убедительно показали, что древнерусская народность и ее государство были закономерным итогом распада у восточных славян первобытных форм производства и общежития. Процесс этот более интенсивно протекал на юге восточнославянских земель — в области Среднего Поднепровья, где обитало более передовое население, а историческая обстановка стимулировала процесс классообразования. Восточнославянское государство стало складываться здесь задолго (за одно-два столетия) до появления Рюриковичей в Киеве. Оно возникло в той части Среднего Поднепровья, которая называлась Русью. И еще долгие годы, вплоть до XII–XIII вв., только эта область носила наименование Русь или Русская земля. Лишь после того как важнейшие центры Древнерусского государства переместились из Поднепровья в далекое Залесье, в Галицко-Волынские земли и на Северо-Запад, особенно же начиная с времени татаро-монгольского нашествия, Русью стали называть всю территорию государства, а русским народом — все население, говорившее на русском языке.