Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

— Так, с лирикой покончено, давай обсудим детали завтрашней операции… Явка будет проходить в зоопарке. Завтра воскресенье, и толпы американцев — родители с детьми, школьники и просто бездельники — ринутся туда, так что затеряться в этом людском море тебе не составит труда…

— И девушкам тоже…

— Ну да, конечно, и им тоже! Встреча с агентом-американцем, он прибудет из Техаса, назначена на 11.00 у вольера с леопардами… Он будет стоять, опершись на велосипед и делать вид, что читает газету «Texas news»…

— На велосипеде из Техаса?! Вот это конспирация!

Казаченко громко рассмеялся и тут же смолк, встретившись глазами с Черкашиным.

— Так, Олег Юрьевич, подначки оставим на потом… Слушай и не перебивай! Значит, так. У входа в зоопарк есть пункт проката велосипедов. В 10.30 ты и девицы берёте велосипеды и разъезжаетесь в разные стороны, чтобы рассредоточить силы фэбээровцев и внести в их ряды сумятицу: «за кем же следить»? О том, что вы будете кататься по зоосаду порознь, предупреди девчат заранее, но сделай это не в машине. Потому что фэбээровцы, прослушав сегодня беседу танцовщиц о завтрашнем пикнике в районе Аннаполиса, ночью нашпигуют твой автомобиль «жучками»…

Так, вернёмся к встрече с агентом. На, взгляни на его фото… А теперь я покажу место, где будет проходить явка. Тебе, как никак, придётся играть «на чужом поле»…

Черкашин достал из сейфа кассету и включил видеомагнитофон.

— На плёнке заснят весь маршрут, который тебе придётся проехать… Запоминай опорные точки и опознавательные знаки… Вот ты движешься по окружной аллее… Вот сейчас будет поворот налево… Стоп! Видишь впереди, прямо на повороте указатель «WILDCATS»?

— Вижу…

— Проедешь от поворота пять метров и резко свернёшь влево прямо в кустарник… Даю крупный план, видишь? А едва различимую тропку внизу, у корней кустов, тоже видишь?

— Вижу!

— Отлично! Три метра от поворота до зарослей кустов — это и есть та самая «мёртвая зона», которая поможет тебе исчезнуть из поля зрения тех, кто, возможно, будет висеть у тебя «на хвосте», ясно? Они не знают о существовании этого лаза в кустах и поедут дальше по кольцевой аллее. Им будет очень трудно отыскать тебя среди десятков велосипедистов и пешеходов… Они будут искать, возвращаться к повороту, за которым ты исчез… В общей сложности потеряют не меньше минут пятнадцати. Может, и больше… В общем, у тебя будет достаточно времени, чтобы пересечь лощину и, выехав прямо к вольеру с леопардами, обменяться с агентом «любезностями» и борсетками. Затем пулей летишь в пункт проката, отдаёшь мне борсетку, меняешь велосипед и катаешься по зоосаду. Находишь поочерёдно танцовщиц и, как пел Высоцкий: «Гуляй, рванина от «бакса» и выше!» Всё!

— От рубля и выше…

— Ну и педант же ты, Казаченко… Уж и сымпровизировать нельзя… Ты же, завершив операцию и передав мне борсетку, куда помчишься праздновать удачу, а? То-то же — в «Au pied du cochon»! А там что? Стали рублями брать? Ладно, будь по-твоему… Девиц не забудь с собой прихватить…

Теперь главное: пароль и отзыв. Запомни намертво, ибо ни слова, ни их порядок менять нельзя, иначе агент усомнится, тот ли ты на самом деле, с кем он должен встретиться, и… ничего тебе не передаст. В общем, никакой импровизации!

Итак, ты подъезжаешь к агенту и произносишь пароль: «Сэр, не подскажете, где найти вольеры с тиграми?»

Ответ: «Ближайшие места, где разгуливают тигры, — Индия!»

Твоя проверочная фраза: «А я думал — Приамурье!»

Ответ: «Приамурье дальше и там холодно!» — Усвоил? Повтори!

Казаченко повторил и, нахмурясь, поинтересовался:

— Виктор Иванович, а зачем нужны эти проверочные фразы? Мы, проговаривая их, теряем драгоценное время для обмена борсетками… Нас же может засечь «наружка»!

— Э, нет! Вы не теряете — приобретаете!

— Что?

— Уверенность! Уверенность в том, что и ты, и агент встретили именно того человека, с кем обусловлена явка…

Поясню примером из собственной практики.

Сентябрьским утром 1974-го в Москве, на улице Горького, я должен был встретиться с агентом, прилетевшим из США. Мне показали фотографию американца, а ему дали описание моей внешности. Короче, ему надо было подойти к высокому темноволосому человеку без головного убора, в кремовом кримпленовом плаще, с газетой «Правда» в правой руке и с зонтом в левой. Точное время не обозначалось: плюс-минус 5 минут, так как он двигался от «Националя», а я от Пушкинской площади. Встреча, по прикидкам устроителей, должна была произойти где-то в районе Моссовета… Ну и что ты думаешь? Агент глазами находит в толпе идущих навстречу людей человека, который, как ему показалось, соответствовал полученному описанию. Хотя в те времена кто из москвичей осенним утром не имел в руках зонта и газеты «Правда»? Кто в 70-е годы не носил кремового цвета кримпленового плаща?! Чёртовы олухи, эти разработчики личной встречи с агентом! Ну, да ладно, — дело прошлое…

Короче, подходит иностранец к псевдосвязнику и на ломаном русском произносит пароль: «Простите, вы не подскажете, как пройти к ближайшему бару?» Молодой человек, которого наш источник принял за меня, оказался ещё тем острословом. Отвечает: «Ближайший бар вы найдёте в Финляндии!» Агент обрадовался и давай совать ему портфель с секретными документами. Парень сначала оторопел, а потом как заорёт: «Щас как врежу тебе по роже, империалистическая сволочь, — шнурки на ботинках развяжутся!» Но тут уже я подоспел…

Долго мне пришлось успокаивать агента. Но, ты знаешь, после двух распитых вместе бутылок водки успокоил! Работает на нас и до сих пор…

— А какие слова перепутал агент?

— Ответ должен был звучать так: «Ближайший бар вы найдёте в Хельсинки!» Нестыковка произошла из-за того, что у агента Хельсинки ассоциировались с Финляндией. Разволновался он, поэтому и «клюнул» на близкое по значению слово. Вот поэтому-то я и просил тебя запомнить намертво слова и их порядок как в пароле, так и в ответе. Скажу больше. В проверочной фразе совсем не случайно фигурирует слово «Приамурье». Это слово, даю голову на отсечение, не знает ни один вашингтонец! Так вот, если ты вдруг обратишься не к агенту, а к какому-нибудь остряку, который пошлёт тебя искать тигров в Индии, то, не услышав слова «Приамурье», сразу поймёшь, что вышел не на того, ясно?

— Так точно, товарищ полковник!

— Забудь ты эти казарменные выражения! — Черкашин поморщился. — У нас в разведке принято обращаться друг к другу по имени и отчеству. И на то есть веские причины. Ну представь, во время дипломатического раута ты получаешь от шефа какое-то срочное указание и в ответ ему орёшь: «Будет исполнено, товарищ генерал!» Окружающим вас иностранцам сразу станет ясно кто есть кто. Ну что, разве не так? А привыкнув обращаться к коллегам и к начальнику по имени-отчеству, ты и не вспомнишь, в каком они звании, поэтому никогда не дашь осечки…