Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Черкашин с силой хлопнул ладонью по столу.

— Так, хватит нравоучений! Твой отказ от поездки в закрытую зону для «наружки» должен быть мотивированным и со стороны выглядеть вполне естественно. Что скажешь, режиссёр-постановщик?

Да, кстати, могу тебя развеселить: на выезде из города, в начале дороги, ведущей к военно-морской академии Аннаполиса, завтра с раннего утра кроме усиленного наряда дорожной полиции будет дежурить весь цвет вашингтонского отделения ФБР, военная полиция, представители госдепа (министерство иностранных дел США) и, конечно же, армия журналистов и телевизионщиков! Все соберутся с одной целью — встретить тебя и твоих спутниц…

Кто-то будет заковывать вас в наручники, кто-то зачитывать параграфы из уголовного кодекса, а телевизионщики покажут на всю Америку высокопоставленного чиновника МИД СССР с тремя подружками! Ну как тебе такое паблисити? Ведь неудавшаяся поездка в Аннаполис — твой единственный шанс стать героем дня и никакой-то там «банановой республики», но самих Соединённых Штатов Америки! Может, откажешься от операции в зоопарке?

Черкашин, запрокинув голову, раскатисто рассмеялся. Но тут же посерьёзнел:

— Смех смехом, но боюсь, что своим отказом въехать в запрещенную для иностранцев зону ты прежде всего обозлишь «наружку»… После этого они станут землю носом рыть… Могут и на провокации пойти! Имей это в виду. А вообще, предупреждён, значит, — вооружён. Всё, хватит о грустном! Ты мне так и не сказал, что собираешься предпринять, чтобы попасть в зоопарк?

— Всё очень просто, Виктор Иванович! В девять часов я заезжаю в гостиницу за девчонками и по Висконсин-авеню двигаюсь к выезду из города. Как только увижу стационарный пост дорожной полиции, начну выделывать кренделя на комендантском «шевроле» — он у меня «козлом» будет прыгать. Так всегда происходит с машиной, у которой барахлит карбюратор… Выхожу из машины, разыгрываю сцену путешественника-неудачника, пинаю ногами «шевроле», машу руками, возмущаюсь… Ну, конечно, вокруг меня суетятся девчонки, хватаются за головы, негодуют… В конце концов, я предлагаю танцовщицам пересесть в такси и съездить в посольство за другим авто…

Перед тем как погрузиться в подготовленную вами машину, я предложу девушкам сменить маршрут. «Нет-нет, планы не изменились, — скажу я им, — мы, как и собирались, едем на природу, но в другое место. Там и веселее, и выпить есть, и закусить…»

Отъезжаем от посольства и двигаемся всё в том же направлении — к выезду из города. Доезжаю до Линкольн-авеню, резко сворачиваю на Тринити-роуд и подъезжаю к зоопарку. Всё!

— Неплохо, совсем неплохо! — Черкашин поднялся и протянул руку Казаченко. — С Богом!

На хорошо ухоженной территории зоопарка, занимавшего несколько десятков гектаров, было такое разнообразие фауны и, несмотря на декабрь, цветущей флоры, что у Казаченко просто разбегались глаза.

Олег не любил зоопарки. В детстве, находясь с отцом проездом в Москве, он первый раз попал в зоопарк. Там у отца вытащили бумажник с документами и крупной суммой денег, а им надо было добираться в родной Краснодар. С тех пор Казаченко старался обходить заведения под названием «зоопарк».

Но сейчас другие времена и, главное, — другое дело…

Взяв напрокат четыре велосипеда, танцовщицы и Олег, как и было оговорено, тут же разъехались в разные стороны. Разъехались? Скорее, разошлись, — несмотря на довольно прохладную погоду, зоосад был переполнен нарядно одетыми взрослыми и детьми. Казалось, что весь город решил пересесть с автомобилей на лошадей, лошадок и верблюдов. Те же, кому не достался «гужевой транспорт», гуляли пешком. Слонов видно не было. Вероятно, администрация берегла их от простуды. Действительно, погода не располагала к веселому взбрыкиванию, беззаботному поблеиванию и похрюкиванию. Но только не для людей — их были десятки тысяч!

Время от времени Олег останавливался у какого-нибудь вольера, чтобы попытаться выявить за собой «хвост». Какое там! Вокруг, как во время морского шторма, перекатывались волны жующих, кричащих, смеющихся американцев. Казаченко успокоил себя тем, что и вероятным «топтунам» так же трудно «вести» его, как ему обнаружить их.

…По всей площади скакали сотни, если не тысячи, белок. Они настолько привыкли к людям, что бесстрашно прыгали им на плечи, выпрашивая орешки, которые здесь же и продавались. Понаблюдав за белками, Олег сделал для себя открытие, которое буквально потрясло его. Белки бросались исключительно к белым — негров и «цветных» они просто игнорировали!

…Попетляв метров тридцать между беспорядочно гуляющими группами, мальчишками, носившимися на велосипедах, роликовых коньках и скейтбордах, Олег спрыгнул с велосипеда и быстрым шагом направился в сторону окружной аллеи.

У вольера с обезьянами Олег вынужден был буквально локтями пробиваться сквозь живую ограду школьников, прильнувших к сетке вольера. Через минуту он понял, что привлекло столь пристальное внимание подростков: внутри два примата усердно предавались любовному акту. Мальчишки и девчонки воодушевлённо обсуждали ситуацию. Их реплики свидетельствовали о том, что по ночам они бдительно отслеживают постельные утехи своих родителей.

Вдруг Олег заметил движение в толпе школьников. «Дюймовочного» роста женщина, которую Казаченко сначала принял за школьницу, тащила за руку упирающуюся девчушку-крохотулю.

— Мамочка, я хочу смотреть, как играют обезьянки!

Женщине удалось подтащить дочь к ухмыляющемуся в усы важному деду в униформе, стоящему у вольера.

— Вы работаете здесь?

Дед утвердительно кивнул.

— Слушайте, я дам фруктовых ирисок этим… этим бесстыдникам. Пусть они прекратят это безобразие!

На что дед с достоинством вопросил:

— А вы, мэм, прекратили бы этоза ириски?..

— Сукин сын!!

…В конце концов Казаченко удалось выбраться из толпы школьников.

Взглянув на часы, Олег сказал себе: «Будь что будет!» — и рванул напролом к видневшемуся вдали указателю с надписью «WILDCATS».

Черкашин, тяжело вздохнув, поднялся из кресла и кивком головы поприветствовал вошедшего в кабинет Казаченко.

«Странно, — подумал Олег, — операция, вопреки ожиданиям, прошла как по маслу, а полковник мне даже руки не пожал! Может, явку с агентом в разведке считают рутиной? Нет-нет, похоже, он чем-то обеспокоен!»

— Олег Юрьевич, ты, конечно, помнишь наш разговор о Юрченко? Я говорил тебе, что ему предназначена какая-то роль в игре, которую затеял Крючков…

Казаченко понял, что Черкашин вслух продолжает свой внутренний монолог, начатый задолго до его появления.