Алексей Дмитриевский - Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)

«Вот и нас, братия, – говорил между прочим игумен, – в полунощи совершенно неожиданно для нас постигло огненное посещение от десницы Господней, привело нас в скорбь и страх своим угрожающим пламенем, истребляя на глазах наших наше главное молитвенное пристанище и жилище наше. И Господь весть, чем окончилось бы сие посещение, если бы Сам Он, наказующий и в самом наказании милующий, не остановил бы Своею десницею огненное стремление. Слава долготерпению Его к нам многогрешным! Слава щедротам Его человеколюбия!

Сие посещение послано было нам ради исправления и покаяния нашего. Но, к несчастью, не вняли мы воззванию Божию , не исполнили Его хотения. Вместо покаяния, вместо внимания к своей собственной совести и исправления собственных немощей, многие из нас, братия, начали изыскивать вины в других , приписывая Божие наказание как бы случаю, обвиняя того и другого из ближних и не сознавая истинной причины сего посещения – общей нашей неисправности пред Богом и несоблюдения обязанностей священного монашеского звания. Не того хотел и требовал Господь от нас. Жертва Богу дух сокрушен, а среди нас возник дух ропота, недовольства, изыскивания вины не собственной, а ближних . Так мало проявилось в нас любви братской и смиренного самообвинения. Посему мы навлекли на себя и вторичное наказание праведного Господа, снова вразумляющего нас и зовущего на покаяние. Возблагодарим долготерпение и щедроты Отца нашего небесного и потщимся ныне внять его отеческому наказанию. Смиренным признанием своих немощей укротим злоречивый язык наш, скорый на пересуды ближнего; сокрушением сердца, вниманием к сему монашескому званию, взаимною братскою любовию, преклонением на милость Господа; престанем от духа ропота и неудовольствия; исповедуем пред Господом свои собственные немощи и недостатки, последуя примеру святого апостола Павла, именующего себя первым из грешников; соединимся братскою любовию, и сия любовь соединит нас с Господом, ибо сказано: „В мире место Его“. И Сам Спаситель наш устами своими нам вещает в божественном Евангелии: „По сему узнают вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою“».

Слово это произвело на присутствующих глубокое впечатление, и толки по поводу первого пожара в обители затихли совершенно.

Пережитые треволнения не прошли бесследно для нервно-впечатлительной натуры о. Макария, который, и после этого печального события хотя по-прежнему бодрился и старался нисколько не отступать от установленного им образа жизни, но силы видимо для всех начали изменять ему, он заметно ослабел, а в январе 1888 года слег даже в постель. Болезнь его приняла столь угрожающие симптомы, что не только окружающие о. Макария, но даже и он сам лично стал думать о близости своей кончины. Неожиданно, однако, для всех произошел перелом в болезни: о. Макарий быстро начал поправляться. Любящая братия и врачи теперь настойчиво советовали ему, во-первых, не утомлять себя чрезмерно монастырскими делами и пощадить свои слабые силы ради блага обители и для сего рекомендовали ему избрать преемника себе по управлению обителью и мало-помалу ввести его в круг тех сложных обязанностей, какие должен нести игумен такой обширной обители, какой считается ныне русский Пантелеимоновский монастырь на Афоне; во-вторых, реже служить литургии, по крайней мере не более трех раз в неделю, и, в-третьих, наконец, чаще делать поездки на Крумицу и вообще быть вне своего монастыря. Но из всех этих советов близко к сердцу о. Макарий принял первый, т. е. избрать и подготовить себе по игуменству преемника. Ему хорошо было известно, что между братством идут уже давно оживленные толки относительно возможных кандидатов на игуменский трон русского Пантелеимоновского монастыря, причем некоторые из представительных старцев обители решают этот трудный вопрос не без личных вожделений. Не желая поэтому задевать чье-либо самолюбие, о. Макарий решился результат выборов всецело отдать на волю Божию. Для сего сначала были намечены кандидаты из представительных старцев обители, с честию и усердием долгое время потрудившиеся для нее и пользующиеся в среде братства авторитетом и уважением. В число этих кандидатов попали о. архимандрит Иерон , игумен Симоно-Канонитской Ново-Афонской обители на Кавказе, о. Иларион , строитель этой обители, а ныне эконом ее, о. иеромонах Павел , эконом Пантелеимоновского монастыря на Афоне, о. Рафаил , духовник обители, о. Нафанаил , антипросоп монастыря, о. Михаил , доверенный монастыря в Ростове-на-Дону, о. Андрей и о. Виссарион, духовники обители. Из них о. Иерон и о. Михаил, как находившиеся вне обители, прислали письменные отказы еще перед выборами, имена же остальных шести кандидатов решено было подвергнуть избранию путем вынутия жеребия. Имена эти были написаны на бумажках и положены в ковчег из-под мощей св. великомученика, который и поставили на престол Покровского соборного храма. Пред вынутием жребия, по желанию о. Макария, был наложен на всю братию пост, совершены три всенощных бдения в честь Святой Троицы, Богоматери, великомученика Пантелеймона и дневного святого с произнесением нарочитых прошений, в которых все молились о том, чтобы Господь по сердцу своему избрал вождя многочисленному братству русского Пантелеимоновского монастыря. На третий день, после литургии, глубокий старец, иеромонах Авель, по приказанию о. Макария вынул из упомянутого ковчега один из шести билетиков с именем о. А ндрея, в миру Алексея Веревкина.

Когда имя избранника было провозглашено вслух всего братства, о. Андрей со слезами стал умолять игумена и братию снять с его слабых плеч непосильное иго, для несения которого у него нет ни силы, ни разумения. Обрадованный счастливым исходом выборов старец Макарий сказал в утешение избраннику: «Теперь, о. Андрей, не время отказываться. Не мы тебя избрали, а Сам Господь Бог, следовательно, ты, и к тому же монах, не должен противиться воле Божией». Смолк избранник при этих словах игумена-старца и земно поклонился всей братии в знак благодарности за оказанную честь. Вся братия, взволнованная предшествующими избранию толками и пораженная неожиданностью выбора, с радостию и в веселии вышла из храма и спешила на перерыв к старцу-игумену, чтобы поздравить его с счастливым выбором и пожелать избраннику мирного и благополучного управления игуменством на многие лета. Радость и ликования в обители были искренние и общие. Игумен и ревнители дальнейшего процветания славной Пантелеимоновской обители радовались, будучи уверены, что порядки жизни, завещанные и насажденные старцами, при новом игумене будут храниться нерушимо и обитель может спокойно идти по пути дальнейшего мирного преуспеяния.