Александр Тюменев - Евреи в древности и в Средние века

греческой колонизации вдоль побережья Средиземного моря дается мною в «Очерках экономической и социальной истории древней

Греции». Т. I.

162

следов семитского влияния2. Обладание удобной береговой

линией, как уже сказано, рано развило в греках предприимчивость, располагавшую их к отдаленным морским предприятиям. Вот почему греческие аристократы предпочитали вместо

того, чтобы приобретать иноземные товары через финикийских

купцов, сами отправляться в дальние плавания и получать нужные им продукты и изделия непосредственно обменом на месте, а где представлялся случай, и силой. Морское пиратство было

развито среди греческих аристократов и не только не считалось в то время чем-либо зазорным, но, напротив, такие разбойничьи предприятия и набеги служили предметом похвальбы и

хвастливых рассказов3.

В своих набегах греческие пираты ограничивались, разумеется, опустошением лишь прибрежных местностей и поселений, не проникая далеко вглубь страны. Эту особенность

сохранила и греческая торговля, развивавшаяся впоследствии

из первоначальных пиратских экспедиций. Заняв береговую

полосу своими колониями и торговыми факториями, греческие

торговцы вступали обычно в непосредственные сношения лишь

с населением ближайших прибрежных местностей4. К началу шестого столетия почти все обитаемое побережье Средиземного моря, включая и берега Черного моря, занято было

греческими колониями, представлявшими, по выражению Цицерона, как бы «греческую кайму, подшитую к обширной ткани варварских полей»5.

В качестве торговой нации и торговых посредников по преимуществу греки к этому времени совершенно почти вытес2 Белох. История Греции. Т. I. С. 58; ср. Beloch. Die Phoniker am agaischen Meer. - Rhein. Mus., 1894. S. 111-132; более раннее исследование сношений финикиян с классическим миром см. Movers. Die Phonizier. Band II (1856). S. 3 ff. и в особенности Schmulling. Der phonizische Handel in den griechischen Gewassern. Munster in W., 1885.

3 Одиссея IX, 39-41; XIV 230 и след., 245-272; ср. XVI, 425-427.

Фукидид I, 5.

4 «Нигде колонии не были захватом больших внутренних областей, приобретением целых территорий; воспитанные кантональной

жизнью тесных приморских террас и котловинами островов греки

перенесли кантональную политику и в новые поселения. Они занимали береговые полоски, нанизывая поселения рядом в горизонтальную линию, не углубляясь внутрь». - Виппер. Лекции по истории

Греции. М., 1909. С. 58.

5 De Republica II, 4.

163

6*

нили финикиян, являвшихся их предшественниками в этом

отношении. Только в самой восточной и самой западной части

Средиземного моря им это не удалось. Массалия в южной

Галлии на Западе, Фаселида и Киликии на Востоке представляли крайние пункты греческой колонизации. Как на Западе

Сицилия, так на Востоке остров Кипр находились в совместном обладании греков и финикиян и являлись ареной постоянной борьбы и столкновений между ними. При этом распространение греков на Восток встречало гораздо более трудностей, нежели распространение их в северном и западном направлениях, так как здесь они, в противоположность берегам

Черного и западной половины Средиземного моря, встречались с древними культурными государствами и с густо населенными местностями, население которых оказывало им деятельный отпор. Вот почему, хотя ионийское побережье было

занято греками еще в доисторические времена, хотя и на южном

берегу малоазийского полуострова они появились относительно еще в раннюю эпоху, однако, дальнейшее распространение

их не пошло здесь особенно далеко6, и ему был положен скоро же предел как сопротивлением со стороны туземного населения, так и непосредственным военным вмешательством ассирийского царя Санхериба7. Если на южном берегу Малой

Азии греки встретились с непосредственным сопротивлением

и военным отпором, то далее на востоке, на побережье Сирии

и Палестины, не меньшим препятствием для их распространения и утверждения являлась торговая конкуренция со стороны туземного населения. Побережье это, как известно, еще

задолго до появления здесь греков занято было финикийскими и частью филистимскими торговыми приморскими городами, и потому, как мы уже имели случай отмечать выше, точно так же оставалось совершенно недоступным для греческих торговцев.

Греческое расселение вдоль берегов Малой Азии ограничивалось, таким образом, в сущности их колониями в Ионии и

Карии, основанными еще в период земледельческой колонизации. На южном малоазийском берегу ими основаны были лишь

незначительные фактории, игравшие роль складочных мест для

6 Крайняя восточная колония греков на западном берегу памфи-

лийского залива основана была около 700 года; Steph. Byz.; ср.

Herodot II, 178.

7 Бероз у Евсевия 1, 29 и 35.

164

товаров. На побережье же, расположенном к востоку от Киликии и от острова Кипра, им совершенно не удалось утвердиться и приходилось ограничиваться торговыми сношениями с

ранее здесь существовавшими туземными приморскими городами. Здесь они поэтому еще в меньшей степени, нежели где-

либо, могли проникать внутрь материка и оказывать какое-

либо влияние иа туземное население. Но даже и известия относительно греческой торговли с финикийскими городами принадлежат относительно поздней эпохе8.

То обстоятельство, что греки не могли утвердиться на побережье Сирии и Палестины, имеет для нашего исследования

особое значение, так как оно прежде всего объясняет, почему

греки, при всей своей торговой предприимчивости и почти повсеместном распространении по всей средиземноморской области, тем не менее в доэллинистическую эпоху ни разу ие

приходили в непосредственное соприкосновение с иудейским

народом. При этом, сверх того, необходимо еще иметь в виду, что ко времени первого появления греков на южном и юго-

восточном берегу малоазийского полуострова царство израильское уже не существовало более, сохранявшее же еще в то

время тень политической независимости иудейское царство

представляло собою страну исключительно земледельческую.

Иудейский народ, таким образом, в то время ничем еще не

выделялся из среды других обитавших в той местности земледельческих и пастушеских народцев и потому не мог обратить на себя специального внимания. А так как, с другой стороны, установление непосредственных торговых сношений

греков с финикийскими городами вряд ли может быть отнесено ко времени, предшествовавшему началу или даже средине шестого столетия, то есть к тому времени, когда Иерусалим, разрушенный вавилонянами, лежал в развалинах, когда прекратились всякие, даже пассивные сношения Иудеи с внешним миром, и она более чем когда-либо представляла собою