Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Один из важнейших департаментов Правительственной комиссии внутренних дел и полиции – дирекцию администрации возглавлял действительный статский советник (сенатор-каштелян с 1829 г.) К.Козьмян, переведенный на эту должность в 1821 г. из Правительственной комиссии вероисповеданий и общественного просвещения 55. Еще во времена восстания Т. Костюшко в Речи Посполитой Козьмян исполнял обязанности секретаря комиссии доброго порядка Люблинского воеводства, так что проблемы местного управления были знакомы ему не понаслышке. В 1826-1827 гг. он являлся заместителем Т. Мостовского и был лоялен своему шефу. На всех должностях Козьмян последовательно представлял консервативное шляхетское направление общественного движения, критиковал с правых позиций политиков также консервативного толка С. К. Потоцкого и Ф. К. Друцкого-Любецкого. Вместе с тем он был близок к А. Е.Чарторыскому, критически относился к обскуранту С.Грабовскому и осуждал сервилизм «гжибовцев».

При всем разнообразии сфер компетенции министра и возглавляемой им Правительственной комиссии внутренних дел и полиции главным направлением их деятельности было заведование полицией и тюрьмами. Шляхетская Речь Посполитая не знала ни одного, ни другого неотъемлемо присущего государству института в том виде, как они сформировались в Новое и Новейшее время. Полиция и тюрьмы в современном значении этих понятий появились на польских землях лишь в эпоху разделов страны. Первое специальное тюремное здание нового типа (в отличие от старых замков-крепостей, где содержались также арестованные и заключенные) было построено в Плоцке, на территории, захваченной Пруссией. Оно перешло «по наследству» к Княжеству Варшавскому, а затем Королевству Польскому и по сей день продолжает служить по первоначальному назначению.

Созданные на польских землях разделившими шляхетскую Речь Посполитую странами полицейские и тюремные учреждения были в трансформированном виде сохранены в Княжестве Варшавском, а в дальнейшем и в Королевстве Польском. В Королевстве их подчиненность различным ведомствам носила специфический характер. Так, тюрьмы находились в ведении Правительственной комиссии внутренних дел и полиции, однако в части исполнения установленных судом наказаний ими ведал министр юстиции. Общий надзор за местами заключения осуществлял генеральный прокурор. Вместе с тем все принципиальные решения в этой области принимались наместником. Находившиеся в ведении Правительственной комиссии внутренних дел и полиции полицейские подразделения подчинялись министру, который производил все назначения в полицейском аппарате, а также в соответствующих отделениях воеводских комиссий.

Однако полицейские функции в Королевстве Польском наряду с подчиненной министру внутренних дел полицией выполняли и другие учреждения. Еще во времена, когда Варшава находилась в составе прусских владений, в городе прусскими властями была учреждена тайная полиция, которая затем продолжила свою деятельность и в Княжестве Варшавском. «Просвещенное» влияние Франции сказалось и в этой области, а традиции тайного политического сыска времен французской Директории и наполеоновского министра Ж. Фуше прижились и на польских землях. Тайная полиция оказалась как нельзя кстати и российской администрации 1813-1815 гг. В это время под началом Ланского и Новосильцева состояло 50 секретных агентов в Варшаве и 100 в провинции, на их содержание было ассигновано до 300 тыс. злотых 56.

С созданием Королевства Польского секретную полицию возглавил дежурный старший офицер главного штаба Польской армии и начальник личной охраны великого князя Константина российский майор Г. ван дер Ноот, после смерти которого, в 1818-1823 гг., на этом посту находился полковник Г. Кемпен. Однако подлинный размах секретному сыску придали Н. Н. Новосильцев и генерал, командующий кавалерией польской армии А. Рожнецкий.

Он происходил из богатой подольской шляхты, родился в 1774 г. в Варшаве, обучался в кадетском корпусе, 14-ти лет поступил на военную службу, в 1792 г. был сторонником патриотического лагеря, участвовал в боях против отрядов Тарговицкой конфедерации и поддержавших конфедератов русских войск, а также в восстании Т. Костюшко. В годы наполеоновских войн Рожнецкий воевал в рядах Польских легионов и в Итальянской армии. В 1806 г. он возвратился в Польшу, где принял участие в создании армии Княжества Варшавского. В этот период он сблизился с Ю. Понятовским и пользовался его полным доверием. Вместе с наполеоновской Великой армией, в которой он командовал корпусом, Рожнецкий дошел до Москвы, участвовал в сражении под Можайском. В 1813 г. он стал начальником штаба в корпусе Ю. Понятовского, в «Битве народов» под Лейпцигом попал в русский плен. В общей сложности в 1792-1813 гг. Рожнецкий провел 9 кампаний и был 5 раз ранен, награжден орденами, в том числе стал командором ордена «Почетного легиона». Правда, как писал Ш. Аскенази, «в этой биографии была и обратная сторона медали». Отец Рожнецкого промотал семейные имения и разорился, так что генерал не имел других средств, кроме тех, которые ему доставляла служба. Его позднейшие недоброжелатели, а среди них были и А. Е. Чарторыский, и С. К. Потоцкий, говорили о присущих ему пороках, обвиняя генерала во взяточничестве, в непомерных грабежах во время похода в Россию и даже в измене, когда в июле 1812 г. возле селения Мир корпус под его командованием потерпел поражение в бою с арьергардом отступавшей русской армии. В обществе Рожнецкого осуждали за его не вполне шляхетский внешний облик и манеры подолянина, за заносчивый и тяжелый характер 57. В мирные времена Рожнецкий стремительно продвигался по службе в Королевстве Польском, став полным генералом и начальником польской кавалерии, получил немало боевых наград, был осыпан милостями и разными отличиями. Вопреки всем ранее принятым в Польше и в России судебным и правительственным постановлениям, ему удалось по царскому указу вернуть себе проданные за долги отцовские имения на Волыни и в Подолии. Причины такой счастливой фортуны современники усматривали в покровительстве А. А. Аракчеева, а через него и царя, а также в неких значительных услугах, якобы оказанных Рожнецким великому князю Константину, и в дружбе генерала с Новосильцевым.

Однако наиболее значительным его «свершением» стала организация в Королевстве жандармерии. В октябре 1816 г., во время второго посещения Александром I Варшавы, Рожнецкий представил царю доклад и проект указа. Изданный в итоге указ предусматривал «в целях поддержания в стране порядка, спокойствия и безопасности» создание в Варшаве, в 8 воеводских и 31 окружном городе (в обводах) корпуса жандармов общей численностью в 280 человек. Корпус входил в состав Польской армии и был подчинен верховному командованию. На службу в жандармерию принимались лица «доброго нрава, умеющие читать и писать, от 30 до 50 лет от роду». В задачу корпуса входило «хватать бунтовщиков», подвергать их аресту и препровождать их, а также других арестованных и заключенных в места отбывания наказаний, предотвращать побеги и оберегать прочие казенные интересы. По поводу последних корпусу жандармов была дана специальная инструкция, предусматривавшая его взаимоотношения с гражданскими властями 58. Таким образом, была создана особая полиция, обладавшая самыми широкими полномочиями, позволявшими ей не только «искоренять крамолу», но также под прикрытием защиты «казенного интереса» вмешиваться во все сферы общественной жизни. Особое подразделение жандармерии было образовано при великом князе Константине. На формирование корпуса было израсходовано 400 тыс. злотых и в дальнейшем по 200 тыс. выделялось ежегодно на его содержание. Командиром корпуса был назначен близкий Рожнецкому человек, его подчиненный еще со времен Польских легионов – полковник С.Дульфус. Сам же генерал стал шефом жандармов. Создание корпуса жандармов шло без промедления, и уже в апреле-мае 1817 г. он был сформирован. Накануне восстания 1830 г. корпус жандармов насчитывал 431 чел., из которых (по имеющимся сведениям) при великом князе Константине находились 59 чел., 359 чел. были командированы в воеводства и в обводы 59.