Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

20 ноября 1931 г.

14. – О концессиях (тт. Куйбышев, Каменев).

Принять предложение комиссии т. Куйбышева по вопросу о ликвидации концессий «Ченстоховская фабрика», «Ян Серковский», «Скоу Кельдсен».

Выписки посланы: т.т. Каменеву, Куйбышеву, Элиаве.

Протокол № 76 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 20.11.1931. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 65.

Полномочия и сроки работы комиссии Политбюро под председательством В.В. Куйбышева установить не удалось. Повторное решение о закрытии металлообрабатывающего предприятия «Ян Серковский» [923]и о прекращении деятельности другой значительной польской концессии «Ченстоховская фабрика» были проведены в жизнь, что завершило начатый в 1929 г. процесс ликвидации польских фирм в СССР.

4 декабря 1931 г.

Опросом членов Политбюро

38/8. – О ввозе нефти в Эстонию.

а) разрешить Наркомвнешторгу договориться с эстонским правительством о предоставлении Союзнефтеэкспорту монополии на ввоз в Эстонию нефтепродуктов в 1932 г., согласившись в качестве компенсации на закупку в Эстонии сельскохозяйственных продуктов на сумму до 40 % стоимости годовой поставки нефтепродуктов (но не свыше 400 тыс. руб.)

б) о номенклатуре закупаемых сельскохозяйственных продуктов Наркомвнешторгу договориться с Наркомснабом.

Выписки посланы: т.т. Розенгольцу, Микояну.

Протокол № 79 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 8.12.1931. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 83–84.

В конце 20-х – начале 30-х гг. советское правительство рассматривало экспорт нефтепродуктов как один из важных источников поступления валютных средств, прибегая при этом фактически к тем же способам продвижения этой статьи экспорта на европейский рынок, которые использовались при наращивании экспорта лесоматериалов. На 1931 г. советское экспортное объединение «Союзнефть» планировало завоевать 65 % рынка нефтепродуктов в Эстонии. Его главными конкурентами являлись «Ройял Датч Шелл» и «Стандард Ойл», предложившие своему сопернику довольствоваться уровнем продаж 1930 г., т. е. 42 % рынка бензина (2500 тонн). В ответ «Союзнефть» выразила согласие на закрепление за ней половины эстонского рынка [924]. Ситуацию усугубила неуклюжая тактика советского объединения в переговорах с эстонскими оптовыми покупателями. В отличие от конкурентов, «Союзнефть» не располагала разветвленной системой сбыта собственной продукции, и ее зависимость от эстонских посредников (особенно от влиятельного коммерсанта Й. Пухка) была почти абсолютной. В апреле 1931 г. правление объединения дезавуировало соглашение, достигнутое на переговорах с Пухком, посчитав его не выгодным для себя. Руководство «Союзнефти» не учло, однако, углубления экономического кризиса в Эстонии, повлекшего за собой не только падение цен на бензин, но и резкое сокращение объемов его реализации. К тому же разрыв с посредниками вынудил заняться розничной продажей. Помимо незапланированных затрат подобное решение повлекло за собой угрозу со стороны эстонских коммерсантов возбудить уголовное преследование против «Союзнефти» и торгпредства, поскольку при заключении советско-эстонского торгового договора советская сторона официально заявила, что заниматься розничной торговлей советские экспортные организации не будут. Согласись «Союзнефть» к лету 1931 г. на новые условия своих контрагентов, ей удалось бы продать не 3000 тонн бензина, а лишь 1700. Ф.Ф. Раскольников справедливо оценивал развитие ситуации как «from bad to worse». В конечном итоге «Союзнефть» была вынуждена пойти на соглашение с Пухком, который, учитывая сложное положение советского экспортного объединения, нарушил ряд своих обязательств и отказался выплатить и неустойку в 4000 долларов. От подачи иска в суд «Союзнефть» воздержалась, поскольку ее представитель в Эстонии также допустил ряд нарушений соглашения [925]. Надежда на изменение ситуации появилась у «Союзнефти» лишь после того, как министр народного хозяйства Эстонии Сельтер, обеспокоенный развитием аграрного кризиса, предложил предоставить СССР нефтяную монополию при условии, что 75 % выручки за проданный в Эстонии бензин и керосин советская сторона будет расходовать на закупку сельскохозяйственных продуктов [926].

Сообщение об этом плане в 1 Западном отделе НКИД было воспринято с сомнением: «Рынок [нефтепродуктов в Эстонии. – Авт. ] уже не так важен, а валюта нужна». Вероятно, это обстоятельство явилось решающим при формулировании Наркомвнешторгом встречного предложения и принятия Политбюро постановления ограничить закупки эстонских сельскохозяйственных продуктов 40 % средств, полученных от реализации нефтепродуктов. Принятое решение соответствовало общим директивам советского политического руководства, ориентировавшим внешнеторговые организации на получение дополнительной валютной выручки.

В подготовке этого решения принял участие вызванный в Москву торгпред СССР в Эстонии Г.К. Клингер. На него НКВТ возложил ведение переговоров с эстонцами по проблемам двусторонней торговли. В Таллин он вернулся в конце декабря, причем выдвинутые им контрпредложения несколько ужесточали условия, определенные в постановлении Политбюро. Эстонскую делегацию на переговорах возглавил представитель МИД Вирго. По сведениям финского посланника в Таллине, на переговорах с эстонской делегацией русские заявили о желании получить монополию на нефтепродукты, соглашаясь в обмен покупать на 25–35 % от вырученных сумм сельскохозяйственные продукты для Ленинграда. Поскольку при получении монополии русские стали бы продавать нефть по цене на 25–35 % выше сложившейся на эстонском рынке, выгоды от такого соглашения для Эстонии сводились к нулю. Поэтому советское предложение не нашло поддержки в правительстве, и русским был предложен контингент на нефть в 2 миллиона крон, за получение которого они обязались бы закупить сельскохозяйственные продукты на 1 млн. крон. Клингер на это предложение не согласился [927]. К середине января 1932 г. стороны пришли к следующей договоренности: Эстония приобретает у СССР нефтепродуктов на 1800 тыс. крон, а СССР закупает продовольствия на 700 тыс. (в основном свинину).

К концу января переговоры застопорились (камнем преткновения на этот раз явились цены на свинину); Клингер вновь выехал в Москву для получения новых инструкций [928]. В НКВТ торгпред добился разрешения на некоторые уступки эстонцам [929]. По возвращении в Таллин Клингер достиг соглашения с министром народного хозяйства Августом Юрманом о продаже в Эстонии советских нефтепродуктов на 900 тыс. крон и о закупке на 300 тыс. свиных туш. Вопрос о количестве и цене нефтепродуктов был согласован с двумя крупнейшими оптовиками – фирмой Й. Пухка и ЭТК. На завершающем этапе переговоров НКВТ неожиданно выдвинул новое условие о предоставлении государственных гарантий на эту сделку, что встретило резкое неприятие эстонской стороны. Когда Москва отозвала свое требование, было уже поздно – правительство К. Пятса ушло в отставку [930].