Александр Степанищев - История России. Часть 1. XVIII — начало XX века

Прогимназии создавались «там, где представится надобность, а также в местах, не имеющих гимназий». Срок обучения – четыре низших класса.

Открывались и женские гимназии, причем девочки не проживали в гимназических зданиях, а только приходили в них на занятия.

Высшее образование осуществлялось на основе «Университетского устава» ( 1863). Университеты страны впервые в истории получили внутреннюю автономию, широкое самоуправление:

– руководство университетов избиралось Советом университета;

– прерогативой университета стали студенческие стипендии, присуждение ученых степеней, финансовая смета;

– университет мог изменить объем преподавания, количество и названия кафедр, исключение или добавление предметов для изучения и т.д.

В эти годы начинает складываться высшее женское образование: женские курсы В.И. Герье, высшие женские медицинские курсы К.Н. Бестужева-Рюмина, где велись занятия по университетским программам.

Однако институтское образование все еще не пользовалось популярностью у провинциального дворянства. Считалось, например, если девушку отдают на учебу в институт, то это оттого, что родители не могут обеспечить ей приличное домашнее образование. Поэт А. Фет в поэме «Две липки» показал, как помещик с женой решали вопрос образования дочери:

Принятые меры способствовали заметному росту числа студентов университетов: с 3 547 в 1854 г. до 8 193 человек в 1880 г.

Большое значение в деле распространения образования имела деятельность демократически настроенных педагогов, среди которых особое место отводится К.Д. Ушинскому. Его перу принадлежали лучшие учебники, выдержавшие десятки изданий.

Значительную просветительскую работу проводили издательства газет и журналов. Спросом пользовались журналы «Русское слово» Д.И. Писарева, «Современник» Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, «Вестник Европы» и др. Журналы и их редакторы нередко за проявленное свободомыслие вступали в конфликты с цензурой, которая, несмотря на послабление, носила довольно жесткий характер. Так, «Вестник Европы» получил два предупреждения, в случае третьего предупреждения журнал был бы закрыт; Писарев за революционную пропаганду угодил в Петропавловскую крепость на четыре года и т.д.

С приходом на пост министра просвещения Д.А. Толстого положение изменилось: стали увольнять «неблагонадежных» профессоров, автономия университетов нарушалась, земствам запретили заниматься школьными делами, в административном порядке был ограничен круг книжных источников, которыми могла пользоваться школа и т.д. Однако эти и другие издержки не могли уже остановить реформирования вширь и вглубь, охватившего всю систему образования от столиц до деревни.

Вторая половина 1850-х годов не внесла каких-либо кардинальных перемен в жизнь армии. Примечательным можно отметить сокращение сроков службы для солдат с 25 до 15 лет, да отмену физических наказаний (шпицрутенов), введенных еще 160 лет назад.

В 1861 г.пост военного министра занял генерал Д.А. Милютин. Вникнув в проблемы, связанные с состоянием армии, он вскоре докладывал государю: «В 1861 г. армия наша по штатам мирного времени имела 861 тыс. человек, в военное время численность ее должна увеличиться до 1 395 тыс. Но эта грозная цифра выражала собою силу мнимую, существовавшую только на бумаге». Почему столь тревожной оказалась оценка новым министром состояния русской армии?

Отставание русской армии от армий Европы проявлялось в следующем:

– низкие мобилизационные возможности войск в условиях военного времени;

– устарелость техники и вооружения;

– физическая и моральная усталость солдат от продолжительной и тяжелой службы;

– неустроенность системы подготовки командных кадров и т.д.

В 1874 г.был утвержден Устав о воинской повинности . Главное – вместо рекрутских наборов вводилась воинская повинность, которой подлежало все мужское население «без различия состояний». Но поскольку всех призывников ставить под ружье не было необходимости, да и в финансовом отношении государство не потянуло бы такой груз, в систему отбора вводилась жеребьевка для лиц, достигших к году набора 20-ти лет – «единыжды и на всю жизнь».

СПРАВКА

Жеребьевка проходила примерно по одному сценарию. Участник процедуры в соответствии с установленной очередью заворачивал рукав одежды до локтя, опускал руку в ящик и вытаскивал листок с номером. Если кто-то прошел свою жеребьевку вне очереди и потому выражал несогласие с ее результатами, пережеребьевка не допускалась. Денежный выкуп за воинскую повинность и замена рекрута добровольцем не разрешались. Все участники процедуры, в соответствии с выпавшими им номерами, должны были безоговорочно исполнять свою повинность перед Отечеством.

По Уставу, «общий срок службы в сухопутных войсках… определяется в 15 лет, из коих 6 лет действительной службы и 9 лет в запасе…» (на флоте – соответственно 7 и 8 лет). От воинской повинности освобождались христианские священнослужители и псаломщики, имеющие духовное образование. Сразу, если даже на них выпадал жребий, зачислялись в запас на 15 лет «имеющие степень доктора медицины или лекаря, магистра ветеринарных наук или формации, или же ветеринара…», пенсионеры императорской академии художеств (не путать с пенсионерами по возрасту), отправленные за границу на казенный счет для учебы, преподаватели учебных заведений и их помощники. Льготные отстрочки от службы в армии получали: единственно способный к труду сын при нетрудоспособном отце или матери-вдове; единственный сын в семье и др.

Реформирование армии требовало введения новой, нарезной и скорострельной техники и вооружения. Для ее разработки и налаживания серийного выпуска расширялись имевшиеся предприятия промышленности, открывались новые заводы.

Реформа затронула систему подготовки командных кадров. Удивительно, но факт: половина офицерского состава не имела официального военного образования. Были открыты всесословные военно-учебные заведения. Вместо шагистики и муштры стали больше уделять внимания интеллектуализации и гуманизации военного образования. Открыли двери юнкерские училища, куда могли поступать лица со средним образованием.

Д.А. Милютину, настойчиво проводившему реформу, пришлось преодолеть ярую оппозицию, в первую очередь дворянскую, да и далеко не все военачальники (они тоже в основном из дворян) желали «идти в ногу» с министром. Один генерал объявил деятельность Милютина более вредной, чем даже «нигилисты (лица, отрицательно относившиеся к устоям дворянского общества. – Авт.) и Парижская коммуна (первая народная революция во Франции, 1871 г. – Авт.)».