А. Мелехин - Чингисхан. Имперская идея

Тем временем его товарищи приняли мученическую смерть, и у него не осталось помощников. Тогда жены и девы стали подавать ему кирпичи с дворцовых стен, а когда и они кончились, он был окружен монголами. И после того, как он испробовал множество хитростей и предпринял множество нападений, и уложил множество людей, он угодил в капкан плена и был крепко связан и скован тяжелыми цепями. Сровняв крепость и городские стены с землей, монголы ушли. А тех из простого народа, кто избежал меча, они увели с собой, чтобы они служили в войске или занимались своим ремеслом. И когда Чингисхан двинулся от Бухары к Самарканду, они тоже направились туда. А что до Гаира, то в Кок-Сарае (пригород Самарканда, окружавший одноименный дворец. – А.М. ) его заставили испить чашу небытия и облачиться в одежды вечности.

Ата-Мелик Джувейни, «Чингисхан. История завоевателя мира», с. 55–57.

…Чингисхан велел привести к нему Инал-хана (у Джувейни, Гаир-хан. – А.М. ), затем приказал расплавить серебро и влить ему в уши и глаза. Так он был убит в мучении и был наказан за позорный свой поступок, за гнусное дело и за происки, осужденные всеми.

Когда Чингисхан овладел Отраром, к нему прибыл и беседовал с ним наедине Бадр ад-дин ал-’Амид, замещавший в Отраре ас-Сафи ал-Акра, вазира султана в Стране тюрок. Бадр ад-дин ненавидел султана за то, что тот во время окончательного захвата Отрарского владения убил его отца, кади ал-’Амида Са’да, его дядю – по отцу – кади Мансура и нескольких человек из его двоюродных братьев – по отцу – и его родни.

Он сказал: «Пусть знает хан, что султан в моих глазах – самое ненавистное из творений Аллаха потому, что он погубил многих из моей семьи. Если бы я мог полностью отомстить ему, даже пожертвовав своей жизнью, я бы сделал это.

Не все современники событий восприняли вторжение монголов как огромное несчастье. В Средние века война была обычным делом. Если столько государств рухнуло под монгольским напором, значит, эти государства не обладали внутренней силой. Осознание этого факта открылось не всем. Врач Абд ал-Латиф из Багдада (ум. 1231–1232) знал, почему хорезмийцы уступили монголам. «Хорезмшах Мухаммад ибн Текеш был вор и насильник, а его солдаты были сбродом… Большинство из них были тюрки – либо язычники, либо невежественные мусульмане… Он имел обыкновение убивать часть племени, а оставшихся брать к себе на службу, и сердца их были полны ненависти к нему. Ни по отношению к своему собственному народу, ни по отношению к врагам он не вел осмотрительной политики… И вот выступили против него эти татары, все сыновья одного отца, с одним языком, одним сердцем и одним вождем, которому они повиновались» [50].

Однако я сообщаю тебе, что султан еще велик и могуществен. Пусть не вводит тебя в заблуждение то, что он разделил свои войска в этих краях. Там при нем еще есть многочисленная армия, и он не нуждается в другой. А если бы он захотел, то собрал бы с просторов и обширных пространств своего государства еще вдвое больше этого. У меня есть мысль, чтобы ты применил против него хитрость, вследствие которой он стал бы подозревать эмиров своих войск.

Он (Бадр ад-дин) сообщил ему о неприязни и раздорах между султаном и его матерью. Беседа продолжалась, пока они не условились, что Бадр ад-дин ал-Амид подделает письма от имени военачальников – родственников матери султана, упоминая в них о том, что-де «мы с нашими племенами и теми, кто ищет у нас убежища, пришли из Страны тюрок к султану, желая служить его матери. И мы помогали ему против всех государей земли, пока он не завладел ею, пока ему не покорились тираны и не подчинились подданные. И вот теперь изменилось его намерение в отношении прав его матери: он ведет себя заносчиво и непочтительно. Поэтому она приказывает оставить его без помощи. А мы ожидаем твоего прихода, чтобы следовать твоей воле и твоему желанию».

Чингисхан отправил эти письма через посредство одного из своих приближенных, якобы совершившего побег, а на самом деле посланного в глубокой тайне. Тот распространял их, и от таких предвестников гибели мир помрачился в глазах султана и ослабела его решимость в отношении своего предприятия, так как его постигла неудача в отношении тех, на кого он рассчитывал. И он начал разъединять их союз и рассеивать их сборище, объясняя это укреплением страны, как мы об этом упомянули.

Чингисхан послал одного из верных ему людей, хаджиба Данишманда, к Теркен-хатун в Хорезм, и тот передал: «Мне известно, как непочтительно поступил твой сын в отношении твоих прав. Вот теперь, в согласии с некоторыми из его эмиров, я выступаю против него, но я не стану нападать на те из областей, которыми владеешь ты. Если ты принимаешь это, то пришли ко мне кого-нибудь, кто удостоверит тебе мое обязательство, а затем тебе будут отданы Хорезм, Хорасан и то, что соседствует с ними по ту сторону Джейхуна (Амударьи. – А.М. )».

Ответом ее на это послание было то, что она в испуге выехала из Хорезма и оставила его на произвол судьбы.

Шихаб ад-Дин Мухаммад ан-Насави, «Жизнеописание султана Джелал ад-Дина Манкбурны».

Посол Чингисхана – вышеупомянутый хаджиб (Данишманд) – прибыл в Хорезм одновременно с вестью о бегстве султана с берегов Джейхуна. Теркен-хатун была встревожена этой вестью настолько, что не стала обольщаться преуменьшением опасности. Она не сочла Хорезм надежным убежищем и взяла с собой всех, кого можно было взять из жен султана, его младших детей, а также сокровища его казны и выступила из Хорезма, прощаясь с ним. При этом прощании из глаз струились слезы, а сердца таяли…

А она отправилась дальше с находившимися при ней женами (султана) и сокровищами и поднялась в крепость Илал, одну из самых неприступных крепостей Мазандарана. Она оставалась здесь до тех пор, пока татары окончательно не изгнали султана и (пока) он не нашел убежище на острове, где и умер. Об этом мы, если будет угодно Аллаху, расскажем дальше.

Крепость Илал находилась в осаде в течение четырех месяцев. Вокруг нее татары возвели стены и устроили в них ворота, которые запирались ночью и открывались днем. Таков был их обычай при осаде неприступных крепостей. (Так продолжается), пока положение крепости не станет безвыходным.

Особенно удивительно, что эту крепость – одну из крепостей Мазандарана, который отличается постоянными ливнями и обилием влаги, где редко проясняется небо и дожди льют чуть ли не беспрерывно, – покорила жажда. И вот определил Аллах всевышний, что во время осады небо оставалось ясным. Это вынудило ее (Теркен-хатун) просить пощады, и ей обещали ее. Она вышла (из крепости) …Говорят, что в момент, когда она выходила из крепости, поток воды устремился через ее ворота и в этот день все водоемы были переполнены. В этом тайна Аллаха всевышнего, единого в могуществе разрушать одни здания и воздвигать другие…