Борис Пашков - Русь - Россия - Российская империя. Хроника правлений и событий 862 - 1917 гг. - 2-е издание

В первый период правления Петра II вспомнили и об Анне Иоанновне, которая вдовствовала в Курляндии. Анна долго хлопотала о своем любовнике графе Петре Михайловиче Бестужеве-Рюмине, вызванном в Санкт-Петербург из Курляндии для выяснения служебных дел. Но вскоре узнали, что у Анны новый фаворит. Это был Эрнст Иоанн (Иван) Бирон, или Бирен, сын придворного курляндских герцогов. По некоторым сведениям, он еще в 1714 г. приезжал в Санкт-Петербург искать места при дворе принцессы Софии Шарлотты, жены царевича Алексея, однако получил отказ как человек низкого происхождения. Затем известно, что Бирон участвовал в ночной драке с городской стражей в Кенигсберге, за что сидел под арестом. По возвращении в Курляндию он был принят во дворец герцогини Анны благодаря покровительству Бестужева. Екатерина I знала Бирона как знатока лошадей. В отсутствие Бестужева Бирон сблизился с герцогиней и стал ее фаворитом.

Падение Меншикова и влияние цесаревны Елизаветы должны были сближать молодого императора с родной теткой, герцогиней Анной Петровной. В конце февраля 1728 г. из Голштинии в Москву прибыл майор Дитмар с известием, что у Анны Петровны родился сын Петр (будущий император Петр III). Сама же Анна вскоре умерла, это случилось 4 мая 1728 г.

Все современники Петра II сетуют на печальное состояние армии и флота России. И справедливо. Постройка кораблей была прекращена, дух армии падал. Гражданские дела также приходили в упадок.

Шло время. Долгорукие готовились к двум свадьбам: императора — на княжне Екатерине Алексеевне Долгорукой и фаворита императора князя Ивана — на графине Наталье Борисовне Шереметевой — дочери покойного фельдмаршала.

7 января 1730 г. в Москве пошли слухи, что император болен, что у него оспа. Иностранные дипломаты уже во всю толковали о том, что будет, если случится несчастье. Указывали на четырех: цесаревну Елизавету Петровну, бабушку императора Петра II — Евдокию Федоровну Лопухину (монахиню Елену), невесту императора — княжну Екатерину Долгорукую и малолетнего герцога Голштинии Петра. Говорили, что князь Алексей Григорьевич Долгорукий хочет обвенчать больного императора Петра II со своей дочерью Екатериной.

Петру Алексеевичу скоро стало совсем плохо. Иван Долгорукий вместо императора написал завещание и сам же вместо него подписал «Петр». В бреду Петр все звал к себе Андрея Ивановича Остермана. Наконец он произнес: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре!».

В ночь с 18 на 19 января 1730 г. молодой император скончался. Петру II было тогда отроду всего лишь 14 лет и три месяца.

После смерти Петра II снова решался вопрос о престоле. Князь Алексей Григорьевич Долгорукий потребовал престола для своей дочери и показал «некое письмо, якобы Петра II завет». Но на это письмо не обратили никакого внимания, равно как на предложение об избрании на престол монахини Елены, сделанное неизвестно кем. Кончина Петра II — последнего Романова по мужской линии — все-таки застала всех врасплох.

Дмитрий Михайлович Голицын объявил, что род Петра I пресекся и справедливость требует, чтобы преемник был найден из старшей линии царя Иоанна Алексеевича. Было принято решение пригласить на трон 37-летнюю Анну, герцогиню Курляндии.

Однако Верховный тайный совет хотел ограничить власть Анны. Голицыны долго думали о путях ограничения власти будущей императрицы. Написали «Кондиции», то есть условия правления. Их подписали канцлер граф Гавриил Головкин, князь Михаил Голицын, князь Василий Долгорукий, князь Дмитрий Голицын, князь Алексей Долгорукий и Андрей Остерман (их стали называть «верховниками»).

«Птенцы» Петра I были в отчаянии. Их не оказалось у власти: кто был в ссылке, кто уже умер. К кормилу государства пробрались только Долгорукие, Голицыны, граф Гавриил Головкин да Андрей Остерман. Таким образом, среди членов Верховного тайного совета не было продолжателей дела Петра Великого. После ссылки Меншикова и смерти Петра II свободно вздохнул Феофан Прокопович. У Феофана были последователи в лице Антиоха Кантемира — сына молдавского господаря, Василия Татищева и других. Их активно поддерживал казанский губернатор Артемий Волынский. Многие члены Сената, генералитета, виднейшее дворянство (до 500 человек) были недовольны решением знати, пригласившей на российский престол герцогиню Курляндии.

10 февраля 1730 г. было получено известие, что Анна Иоанновна находится уже недалеко от Москвы. На следующий день Анна объявила себя полковником Преображенского полка и капитаном кавалергардов. Это было явным нарушением условий «верховников», но Верховный тайный совет на это нарушение не отреагировал. 15 февраля состоялся торжественный въезд Анны в Москву. В Успенском соборе совершилось принятие присяги. Однако даже после восшествия Анны на престол Тайный совет действовал и решал дела без императрицы.

...Наступило 25 февраля 1730 г., когда Анне Иоанновне были поданы «Кондиции» «верховников». Анна с гневом разорвала их и одним движением своих рук достигла восстановления самодержавия. Благородное шляхетство, испугавшись перспективы иметь «восемь тиранов вместо одного деспота», накануне предложило Анне неограниченное самодержавие при одном условии, чтобы их «услуга» не была бы забыта. Анна исполнила просьбу своих подчиненных.

Русский историк С.М.Соловьев пишет, что Анна была «свободна и одарена всеми способностями, нужными для трона». Позволим себе здесь не согласиться с мнением авторитетного историка и обратиться к другим источникам.

Что же представляла собой Анна Иоанновна? Вот две характеристики, набросанные ее современниками по первому впечатлению в разные периоды жизни Анны. Камер-юнкер Берхгольц (при герцоге Голштинии), большой мастер метких характеристик, рассказывает: «Она (герцогиня Курляндская) приняла его высочество очень ласково... Герцогиня — женщина живая и приятная, хорошо сложена, не дурна собой и держит себя так, что чувствуешь к ней уважение». Это описание относится к 1724 г.

Через шесть лет Анна Иоанновна произвела на графиню Наталью Шереметеву — невесту Ивана Алексеевича Долгорукого совсем другое впечатление: «...Престрашного была взору. Отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идет, всех головою выше и чрезвычайно толста...»

За шесть лет едва ли Анна могла так измениться. Видимо, графиня Шереметева была ближе к истине.

Анна, по признанию русских историков, имела богатырскую неуклюжую фигуру и грубый мужской голос, который пугал даже гвардейцев. Это была тяжелая натура, к тому же не смягченная ни сердечным отношением к ней окружавших ее в детстве людей, ни последующей жизнью в Курляндии. Мать ее — Прасковья Федоровна Салтыкова, властная, вздорная ханжа и злой человек, деспотически обращалась с дочерью. Брак по политическому расчету Петра I, а не по внутреннему влечению не принес Анне счастья, да к тому же он был непродолжительным. Муж Анны — Фридрих Вильгельм умер на пути в Курляндию после свадьбы от чрезмерного принятия спиртного. Затем у Анны началось горькое вдовье положение с опасением, что в Курляндии поляки отберут ее имения. К тому же родственники в России не хотели понимать положения Анны. Ей запретили, например, выходить замуж за Морица Саксонского, кандидата в герцоги Курляндские. Санкт-Петербург, как уже было сказано, отозвал от нее ее любовника Петра Михайловича Бестужева-Рюмина. Анне приходилось перед всеми заискивать, всем угождать, писать к «неблагодарным рабам» — Меншикову, Долгоруким и другим.