Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

«В темное время, когда многих охватило уныние, – говорил на банкете участников съезда А. И. Гучков, – появился человек, который, несмотря на все трудности, на гибель семьи, на все клеветы, понял положение и взял правильный путь. Если мы присутствуем при последних судорогах революции – а она несомненно приходит к концу, – этим обязаны мы этому человеку». Другой делегат провозгласил тост за адмирала Дубасова и Семеновский полк, «благодаря которым мы имеем теперь возможность собраться здесь в Москве».

На Земском съезде правительственный проект земской реформы (предназначавшийся для Второй думы) подвергся резкой критике справа. Съезд высказался против намеченного расширения избирательного права и только с большими оговорками одобрил предположение о мелкой земской единице. Была внесена резолюция об осуждении террора; левая часть съезда возражала, что данное собрание не уполномочено обсуждать этот вопрос (среди возражавших оказался и М. А. Стахович), но огромным большинством резолюция против террора была принята.

Земский съезд показал разительную перемену настроений в земской среде. Левая печать приписывала эту перемену «классовому страху» перед аграрными волнениями; но перемена в такой же степени объяснялась удовлетворением проведенными реформами.

Земский съезд 1907 г. рассматривался как «преддумье». Он отразил воззрения именно той среды, которая по новому избирательному закону приобретала решающее значение. Для выборов в Третью думу стали слагаться новые группировки. Октябристам выпадала роль центра, и слева начали раздаваться голоса о желательности блока октябристов и кадетов для защиты конституционных начал. Князь Е. Н. Трубецкой, газета «Слово», партия мирного обновления призывали «своих соседей слева и справа» к деловому предвыборному сговору.

Но, несмотря на значительное сходство программ, такое соглашение было невозможно: именно между кадетами и октябристами еще с осени 1905 г. происходила линия политического водораздела. Октябристы стояли за поддержку правительства в борьбе с революцией и затем признали акт 3 июня необходимостью, хотя и «прискорбной»; кадеты оставались резко враждебными к власти и еще во Второй думе чаще голосовали вместе с революционными партиями, нежели с правыми.

Между октябристами и правыми организациями (Союзом русского народа и др.), принципиально стоявшими на точке зрения неограниченной царской власти, находились слабо организованные группы умеренных и правых, признававших новый строй, но не склонных его отстаивать против власти, а тем паче углублять его.

Выборы в Третью думу происходили в сентябре и октябре. В больших городах (во второй курии) боролись кадеты и левые. П. Н. Милюков, примерно с этого времени занявший пост бесспорного лидера партии, выступил в «Речи» с резкой статьей по адресу крайних левых. Напомнив о прежнем сотрудничестве с ними, П. Н. Милюков писал: «Всей этой нашей деятельностью мы приобрели право сказать теперь, что, к великому сожалению, у нас и у всей России есть враги слева … Те люди, которые разнуздали низкие инстинкты человеческой природы и дело политической борьбы превратили в дело общего разрушения, суть наши враги… И мы сами себе враги, если по каким бы то ни было соображениям захотим непременно, по выражению известной немецкой сказки, тащить осла на собственной спине». Левые не оставались в долгу и укоряли кадетов в том, что они заговорили таким языком только после поражения революции…

И в Петербурге, и в Москве по первой курии прошли октябристы, по второй – кадеты. [140] В Москве по первой курии октябристы получили 2100 голосов, конституционные демократы – 1800, правые – 400; по второй: конституционные демократы – 16 000, октябристы – 6000, левые – около 3000, правые – 2000. В Петербурге по первой курии октябристы имели 1000, конституционные демократы – 800, правые – 300; по второй – конституционные демократы получили 20 000, октябристы – 9000, левые – 8000, правые – 4500. Соотношение голосов в больших городах мало переменилось. Зато губернские избирательные собрания дали ожидаемый результат: свыше двух третей мест получили октябристы и правые, имевшие во Второй думе всего около одной пятой. Новое народное представительство состояло в огромном большинстве из людей, избранных под флагом сотрудничества с властью, а не борьбы с нею. [141] Состав Третьей думы по фракциям (в начале ее работы): правых – 50; националистов – 26; умеренно правых – 71; октябристов – 154; прогрессистов (мирнообновленцев) – 28; конституционных демократов – 54; трудовиков – 13; социал-демократов – 20; инородческих групп: поляков – 11, польско-литовские группы – 7, мусульман – 8. Таким образом, правых было 147, центра 154, левых 141 (из 442). Впоследствии произошли некоторые перемены; особенно уменьшилась фракция октябристов.

Из 442 членов Думы было около 300 октябристов и более правых (тех и других примерно поровну). Оппозиционные партии одержали верх только в Сибири, на Кавказе, в польских и литовских губерниях, а также в районе Урала (Пермская, Вятская, Уфимская, Оренбургская губ.); к этому присоединилось 9 депутатов от больших городов и 6 от рабочей курии. [142] Выборщики от рабочей партии избирались съездами уполномоченных. На всех этих съездах большинство имели социал-демократы. Так как избрание одного депутата от этой курии было обязательным, а все рабочие выборщики, кроме намеченного партией кандидата, отказывались баллотироваться – правые губернские собрания были вынуждены избирать в Думу социал-демократов.

Сессия Третьей думы открылась 1 ноября, без особой торжественности. Предварительные совещания показали, что в Думе нет единого большинства, имеющего общую программу. Октябристы и правые с трудом договорились насчет выборов президиума; с левыми были весьма натянутые отношения. Все же октябрист Н. А. Хомяков – сын известного славянофила и крестник Гоголя – был избран председателем Думы почти единогласно. По соглашению с правыми октябристы получили еще пост второго товарища председателя, правые – посты старшего товарища председателя, секретаря и его старшего помощника. Левым достались места только младших помощников секретаря; кадеты ввиду этого отказались участвовать в президиуме. [143] Состав президиума Третьей думы: председатель Н. А. Хомяков; товарищ председателя князь В. М. Волконский и барон М. Ф. Мейендорф; секретарь профессор И. П. Сазанович; старший помощник секретаря Г. Г. Замысловский.

П. А. Столыпин просил государя принять членов новой Государственной думы; но государь ответил: «Теперь принимать ее рано , она себя еще недостаточно проявила – проявила в смысле возлагаемых Мною на нее надежд для совместной работы с правительством. Следует избегать преждевременных выступлений с Моей стороны и прецедентов».