Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

Никакое государство не может идти на гибель ради соблюдения буквы закона, и это менее всего могут отрицать те, кто признает, в том же случае крайней необходимости, право на законное действие за таким обманчивым и расплывчатым понятием, как «народ».

Государь как был, так и остался верховным вождем страны. Он вывел ее из войны и смуты, и манифестом 3 июня он довел до конца «великое дело преобразования»: в России утвердился новый строй – думская монархия.

Николай II. 1913 г.

«Успокоение после реформ». – Новый государственный строй. – Права законодательных учреждений. – Система выборов. – Гражданские свободы. Конец революции. – Поправение земств и городов. – Выборы в Третью думу. – Заседание 13 ноября (спор о самодержавии). – Столыпин об историческом праве царской власти. – Партии и группировки в Думе. – Сотрудничество с правительством. – Амурская железная дорога. – Студенческая забастовка 1908 г. – «Переоценка ценностей». – А. П. Извольский и сближение с Англией. – Свидание в Свинемюнде. – Англо-русское соглашение 18 (31) августа 1907 г. – Возникновение Антанты

До 1905 г. в русском обществе, притязая на остроумие, часто говорили, будто государь «готов дать конституцию, только бы при этом сохранилось самодержавие». Это считали абсурдом. Но жизнь оказалась сложнее готовых формул. После реформ 1905–1907 гг. английский справочник так определял русский государственный строй: «С 1905 г. Россия стала конституционной наследственной монархией, но фактически законодательная, исполнительная и судебная власти продолжают в значительной степени соединяться в лице императора, который продолжает носить титул Самодержца». То, что казалось в теории несовместимым, было соединено на практике.

Преемственная связь учреждений нарушена не была; представительный строй, введенный волею монарха, был только новою страницей той же книги – Российской империи. В то же время перемена, произошедшая за эти переломные годы, глубже видоизменила русскую жизнь, чем эпоха Великих реформ императора Александра II, – и при этом за более короткий срок. Не формула «успокоение, а потом реформы» определяет последующие годы, а – «успокоение после реформ»; это был необходимый период претворения в жизнь, переработки тех преобразований, которые отчасти в качестве сознательно проводимого усовершенствования, отчасти – как «меньшее зло» для устранения источников недовольства, были введены императором Николаем II.

Перемены были огромны. Левая часть русского общества в пылу борьбы не хотела этого признавать, сравнивая новый строй со своими притязаниями, выдвинутыми в момент подъема революционной волны. Но теперь никто не станет отрицать при сравнении с тем, что было до 1905 г., что в России установился новый порядок вещей .

Этот строй просуществовал около десяти лет; его изучали и знают меньше, чем предшествующий период; можно сказать – он отошел в историю раньше, чем в нее вошел . Почти нет обстоятельных иностранных исследований, посвященных этому строю – по крайней мере, в его целом. До сих пор иностранцы, говоря о царской России, нередко смешивают дореформенные порядки со временами думской монархии и удивляются, когда узнают, в какой широкой мере были в России осуществлены гражданские свободы.

Когда стремительное движение остановилось, общество ощутило остановку – и не сразу оценило перемену. «Великий сдвиг 1905 г. имел одним из своих последствий общее изменение условий настолько быстрое, что наше мышление отстает от него », – писал в «Русской мысли» [133] Русская мысль. 1908. Апрель. видный деятель Конституционно-демократической партии Д. Д. Протопопов. И, перечисляя перемены в обществе – отход зажиточных слоев от радикальных течений, расслоение и раздоры в деревне, – он заключает: «В этих наружно безобразных и отталкивающих формах зарождается, бесспорно, новый мир. Происходит великое превращение – превращение общинного муравья в свободную личность … Среди городских рабочих развиваются профессиональные организации и замечается сильное стремление к просвещению… Газету читают на улице сторожа, извозчики, рабочие… В стране наблюдается пробуждение истинного патриотического чувства». Д. Протопопов называл происходящее европеизацией, и в этом определении было немало верного: Россия во времена думской монархии стала во многом гораздо более сходной с государствами Западной Европы.

Государь по-прежнему сохранял полноту исполнительной власти; но в области законодательной, в области финансовой народное представительство имело весьма ощутительное влияние. Для проведения в жизнь всякого нового закона, для отмены старого требовалось согласие обеих законодательных палат и утверждение государя. Понятие закона при этом толковалось широко, и многие меры, принимаемые на Западе путем декретов, проводились через Думу и Государственный совет. [134] Пример проектов, стоявших на повестке общего собрания Государственной думы (9.I.1908): 1) о порядке заведования храмом Воскресения Христова в Санкт-Петербурге; 2) о создании штатной должности учителя литовского языка в Вейверской учительской семинарии; 3) о переименовании должностей военного губернатора в Акмолинской и Семипалатинской областях и т. д. В бюджетных вопросах был применен тот же принцип: ассигнования, производимые на основании определенного закона (платежи по займам, основные штаты некоторых ведомств), могли быть исключены из бюджета только с согласия государя и обеих палат. Всякое новое ассигнование, всякий новый налог, всякий государственный или гарантированный государством заем могли получить осуществление только с одобрения законодательных учреждений.

В случае неутверждения нового бюджета оставались в силе доходные и расходные статьи старого . Так же было и в отношении ежегодного контингента новобранцев: для увеличения числа призывных было обязательно согласие палат; если соответственный законопроект не утверждался – в силе оставалась прошлогодняя цифра.

Законодательные учреждения состояли из Государственной думы и Государственного совета. Обе палаты пользовались одинаковыми правами.

Государственная дума избиралась на пятилетний срок на основании сложной системы выборов. Избирательное право было близким ко всеобщему, особенно в деревне, и голосование было тайным; оно было прямым в обеих столицах и пяти больших городах; двух– и трехстепенным в губерниях.