Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Рис. 115. Рунический камень из Спарлёса, ВестеръётландФигуры частично выполнены в очень редкой для периода викингов технике низкого рельефа. Дом, изображенный на вершине камня, представляет тот же тип, что встречается на монетах из Бирки. Около 800 г.

Также, с одной стороны, конкретно, физически (географически) вполне реально, а с другой — условно, сакрально эпическое пространство. Мир северных сказаний простирался от Уппсалы на севере до границы Римской империи на юге, от Рейна на западе до Дона на востоке. Он насыщен географическими приметами (названия рек, местностей, областей и стран) (Стеблин-Каменский 1975: 682-706). В эпосе каждый слушатель песен знал, где примерно находится эпическая Земля готов—Рейдготаланд, отделенная пограничным лесом Мюрквид, реками Данном и Даном (Днепром, Доном-Дунаем) с «речными селеньями» Архейм от Земли гуннов — Хуналанд, а с другой стороны примыкающая к знакомым островам и фьордам Балтики и Северного моря. «Скандинавский элемент», составляющий периферию хорографии эпоса, связан с важнейшими культовыми местами, центральными святилищами, такими, как Уппсала, Лейре, Еллинг (Ялангрсхейд). Фраккланд, Валланд и другие земли могли быть окрестностью действия:

Лежат по всем странам нити судьбы(Речи Регина, 14)

Аксиологически выделенные рубежи — «поля Гнитахейд», «лес Мюрквид», «горы Ессур» — локализуются в Средней и, прежде всего, в Восточной Европе. Северное Причерноморье, где германцы соприкоснулись с греко-римским миром, дотянулись до источников «вальского золота» и получили представление о великолепии и мощи восточно-римского императора (Кьяра, кесаря), освоили письменность (магический дар Одина!), познакомились с основами христианства и, наконец, пережили страшный, сокрушительный разгром, неотразимый удар с Востока, инерция которого вытолкнула готов далеко на Запад, за Пиренеи и Альпы (Топоров 1983: 227-262), — восточноевропейское пространство обрело в германском эпическом сознании заповедный, сакральный характер.

Фольклорное освоение этого эпического пространства началось, видимо, еще во времена черняховской культуры, которую отождествляют с Готской Державой в Причерноморье, сложившейся между 170-270 гг. и разгромленной гуннами в 375 г. н. э. (Кухаренко 1980:63,76; Третьяков 1982:18-22). Готские сказания и песни о короле готов Эрманарихе (Германарихе) и др. легли в основу сочинения вестготского историка Аблавия (около 475 г.), фрагменты которого вошли в состав «Гетики» Иордана (Hachmann 1970:35-109). В частности, к Аблавию, по-видимому, восходит описание похода Германариха, когда он «domuerat Golthescytha, Thiudos, Inaunxsis, Vasinabroncas, Merens, Mordens, Imniscaris, Rogas, Tadzans, Athaul, Navego, Bubegenas, Coldas» (Iordan, 116-117).

Приведенное стандартное чтение этого одного из наиболее «темных мест» Иордана — не единственно возможное (Скржинская 1960:265, прим. 367). Если принять давно предлагавшиеся конъектуры прежде всего образований на In-, в которых можно видеть не этно-, а топо- или гидронимы: in Aunxsis—«на Свири, в Посвирье» (финск. Aunxmaa), in Abroncas (неясный восточноевропейский гидроним?), — и если допустить в протографе замену «т» на «п», in Miscam— «в Мещере», то вместе с определимыми этнонимами текст этот превращается в латинский перевод ритмично организованной готской висы, повествующей о походах эпического конунга Ёрмунрекка, которыйdomuerat подчинилGolthescytha голтескифовThiudos чудьin Aunxsis на СвириVas весьinAbroncas в (?)Merens, Mordens мерю, мордвуin Miscaris в МещереRogas, Tadzans рогов (?), тадзов (?)a-ta-ul-na- …..ve-go-bu-be- …..ge-nas Coldas голядь (?)

Если реконструируемая виса — фрагмент «готского эпоса», то в числе первых его героев — племена Восточной Европы (отмеченные на тех же местах вдоль Волжского пути, где 500 лет спустя их застала «Повесть временных лет»).

Рис. 116. Румпель Гокстадского корабля. Длина от головы до «ошейника» 19,6 см

Поэтому не случайно одна из древнейших героических песен «Эдды» — «Речи Хайдара» — посвящена событиям, происходившим в Восточной Европе в 375 г., войне Эрманариха с вождями росомонов Аммиусом и Сарусом (в «Эдде» — Хамдир и Сёрли), мстившими за смерть своей сестры Сунильды (Сванхильд).

Предание о братьях-вождях и их сестре (svan — «лебедь») перекликается со славянской легендой о Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбедь (в «Эдде» есть и третий брат — Эрп) (Рыбаков 1982: 86). Это — едва ли не древнейший, но не единственный случай контаминации готского, скандинавского и восточнославянского эпоса. Межплеменной конфликт, однако, в «готских песнях», сохранившихся в «Эдде», заслонен иным, для развития эпоса более актуальным — внутриродовым. Здесь впервые обозначена центральная, движущая стержневая тема эпоса — роковое братоубийство, предопределяющее трагические судьбы всех последующих поколений (подобно тому, как это произойдет потом в роду Инглингов после сожжения Висбура или на Руси после убийства Бориса и Глеба) (Гуревич 19726: 77-78; Лихачев 1983:64-65).

Брат будет битьсяс братом насмертьнарушат сестричинравы рода(Прорицание вёльвы, 45)

Хамдир и Сёрли убивают Эрпа и потому гибнут сами. Еще больший эпический масштаб тема братоубийственной распри обретает в «Песне о Хлёде», одной из древнейших в «Эдде».

Не вошедшая в основной корпус, она, однако, имеет надежную историческую подоснову, и близкие параллели в памятниках, синхронных эпохе викингов: в англосаксонской поэме X в. «Видсид» и у Саксона Грамматика (Стеблин-Каменский 1975:705). Хлёд (Лотерус, Лотар) — полугот, полугунн — вступает в борьбу за готское наследие с конунгом готов Ангантюром (в англ. традиции Онгентеов). Судьба наследия решается в страшном сражении (его сопоставляют с битвой на Каталаунских полях): «…гунны обратились в бегство, а готы убивали их… Ангантюр пошел тогда на поле боя посмотреть на убитых и нашел своего брага Хлёда. Тогда он сказал:

Сокровищ тебенемало сулил янемало добрамог бы ты выбратьбитву начавне получил тыни светлых колецни земель, ни богатстваПроклятье на нас:тебя я убил!То навеки запомнят:зол норн приговор»(Песнь о Хлёде, 30, 31)

Рис. 117. Стилизованный звериный орнамент на серебряной фибуле из Эстра Херрестад, Сконе

Братоубийство в борьбе за власть — предельное выражение распада родовых отношений. Совершившись впервые в готском «эпическом пространстве», оно повторится затем в сакральной округе языческой Уппсалы и, наконец, в усобицах родичей-христиан во вполне реальном, государственно-организованном пространстве Скандинавии «королевских саг». Эпос дает модель этих ситуаций и нравственного отношения к ним, пронизанного глубокими и мощными противоречиями.