Иосиф Брашинский - В ПОИСКАХ СКИФСКИХ СОКРОВИЩ

Когда в результате долгого и изнурительного труда была наконец снята часть насыпи кургана и достигнут уровень материка, в нем обнаружились очертания огромной могильной ямы, площадью около 27 м2. Извлечение засыпавшей могилу земли заняло много сил и труда — глубина ее достигала 6 м. Когда могила была наконец очищена, оказалось, что она, как и следовало ожидать, ограблена. О былом ее богатстве давали представление оброненные грабителями золотые нашивные бляшки от одежды, золотая иголка, а также серебряная чаша для питья вина — килик с греческой надписью на нем. Судя по найденной игле, здесь была похоронена знатная женщина, возможно, скифская царица. В боковом подземелье могилы археологи нашли большой медный котел для варки мяса и небольшую железную тележку па колесах с сеткой для поджаривания мяса и его развозки между участниками пиршества. Рядом с центральной могилой обнаружили захоронения двух коней в богатом уборе: здесь были найдены золотые налобники в виде рыб, нащечники в виде крыльев и т. д.

Многие признаки, однако, подсказывали, что открытыми погребениями тайны Солохи не исчерпывались.

Можно было предполагать, под курганом должна быть по меньшей мере еще одна могила. В 1912 г. средства и время не позволили продолжить раскопки, и к ним приступили вновь лишь в следующем году.

Второй год исследований Солохи принес сенсационные открытия. Раскопки показали, что через некоторое время после насыпки кургана (его высота тогда составляла 15 м) над могилой, открытой в 1912 г., часть курганной насыпи сбоку была снесена до основания и вырыта новая, по менее грандиозная могила. После совершения в ней погребения курган был досыпан уже над обеими могилами и еще более увеличен в размерах. В этой второй, боковой могиле был похоронен скифский царь. Его могила, как и могила царя, похороненного в Чертомлыцком кургане, представляла собой сложное подземное сооружение. Длинный (более 10 м) подземный коридор вел из глубокой шахты, или колодца со ступеньками, в обширную погребальную камеру — пещеру с тремя боковыми нишами. В самую большую из этих ниш и был помещен труп царя, а две другие предназначались для погребального инвентаря: сюда были положены различные предметы, главным образом посуда. Кроме того, в боковой стенке главной пиши был вырыт еще и тайник, в который были спрятаны особенно ценные вещи. Царское погребение оказалось совершенно непотревоженным — все лежало здесь в том порядке, как было положено тысячи лет тому назад.

Снова, как и при раскопках Куль-Обы и Чертомлыка, исследователи были ослеплены обилием золота и серебра. Оружие царя было сплошь украшено обкладками из благородных металлов. Его горит, в котором оказалось 180 бронзовых наконечников стрел (их древки истлели и не сохранились, так же как и лук), был обит серебряной пластиной, украшенной рельефными изображениями. Как обычно, обкладка горита имеет несколько поясов украшений. На верхнем — уже знакомая по другим памятникам сцена: лев и грифон терзают оленя. Особенно интересен средний, широкий фриз. Здесь изображена сцена схватки конных и пеших воинов. Судя но одежде и вооружению, и те и другие являются скифами: у них длинные, ниспадающие на плечи волосы, короткие, типично скифские мечи-акинаки, боевые секиры; одеты они в подпоясанные кафтаны, отороченные мехом, длинные штаны. Однако если всадники бородаты, то пешие воины все безбороды. Вероятно, художник изобразил здесь сцену битвы между воинами двух различных скифких племен. В отличие от реалистического изображения скифов на куль-обском сосуде или чертомлыцкой амфоре, на солохинском горите мы видим идеализированные, как бы собирательные, образы. Юные пешие воины могучи и красивы, между тем как их конные противники изображены нарочито безобразными: у них выпученные глаза, толстые губы, носы «картошкой». Таков же облик и третьего пехотинца, в правом углу сцены, который, очевидно, лишился коня в ходе боя. Победа явно на стороне пеших воинов. Один из них замахнулся боевым топором на преследуемого им всадника, прикрываясь от его занесенного копья щитом. Юный воин оголен до пояса — то ли он в пылу схватки сбросил кафтан, то ли не успел одеться, застигнутый врасплох внезапным налетом неприятельских всадников. Другой пеший скиф стаскивает за волосы второго всадника, раненый конь которого падает, Тот силится вытащить свой меч из ножен, но судьба его предрешена, хотя на помощь ему и спешит его спешенный соплеменник с обнаженным акинаком в руке.

Надо полагать, что и сцена, изображенная на горите из Солохи, отображает какой-то неизвестный нам сюжет из скифского героического эпоса или мифологии.

Серебряная обкладка горита со сценой боя скифов. Солоха. IY в. до н. в. Эрмитаж

Как и в других скифских царских погребениях, рядом с погребенным лежал его меч с золотым эфесом в обложенных золотом ножнах, украшенных изображениями зверей.

Ножны меча-акинака в золотой обкладке с рельефным тиснением.Длина – 59 см, наибольшая ширина с выступом для подвешивания к поясу –12,8 см. На ножнах ина двух выступах изображены хищники, терзающие оленей и других животных.

На руках его были пять золотых браслетов, на шее — золотая гривна, с украшенными цветной эмалью львиными головками на концах. Одежда расшита золотыми бляшками с рельефными украшениями. Здесь мы снова встречаем бляшки с изображением обряда побратимства, знакомого нам по бляшкам из Куль-Обы: двое скифов пьют из одного рога. Здесь же стояла и парадная посуда — шесть серебряных сосудов и большой деревянный, обитый золотыми рельефными пластинками.

Особенно большой интерес представляет один из серебряных сосудов, украшенный изображением сцены охоты конных скифов на львов. Как и мастера других шедевров античного искусства, изображавших жизнь скифов (куль-обская и воронежская вазы, чертомлыцкая амфора), греческий художник, создавший солохинскийсеребряный сосуд, превосходно знаком с обликом скифов, их одеждой и вооружением. На сосуде изображена охота скифов на львов. Перед нами две пары всадников, охотящихся на льва и львицу. Лев нападает на одного из охотников, который занес копье, готовый поразить разъяренного зверя, а сзади на помощь ему спешит другой всадник, изготовившийся для выстрела из лука. Вторая сцена изображает рогатую львицу, готовую наброситься на охотника, который занес короткое копье над зверем. Его вздыбившийся конь храпит, отвернув в испуге голову. А сзади львицы другой верховой скиф на полном скаку стреляет в нее из лука. В охоте принимают участие и собаки, которые присутствуют в обеих сценах.