Виктор Суворов (Резун) - РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ

— Товарищ майор, вы только скажите, чего желаете, я у тыловиков все что угодно для вас достану. А то ведь некому о вас позаботиться. У тыловиков сейчас столько жратвы всякой заграничной, что диву даешься. Никогда мы такого не видали.

— Ладно, ладно, иди.

— Товарищ майор, можно один вопросик?

— Давай.

— Товарищ майор, разрешите на танке за пару кварталов съездить?

— Зачем?

— Там аптека. А без танка патрули наши прихватят или чехи голову проломят.

— Зачем в аптеку-то тебе? Триппер, что ли, прихватил?

— Никак нет, товарищ майор, я за презервативами. И себе, и вам наберу.

— Мне не нужны, а тебе зачем?

Водитель лукаво улыбнулся, показывая глазами на портфели.

— У меня правый бензобак пустой, деньги никем не считаны, упакуем миллион-другой в презервативы, да и побросаем в бензобак. Никто не додумается! Знаете, сколько денег в один презерватив воткнуть можно? Он же растягивается...

— Сволочь! — Журавлёв выхватил пистолет. — Бросай автомат на пол! Мордой к стене!

— Я ж пошутил, товарищ...

— Молчи, сука! Тамбовский волк тебе товарищ! Освободитель хренов!

8

Поздно вечером к банку на гусеничном бронетранспортере пробился начальник штаба дивизии, с ним трое товарищей в штатском и конвой с ними.

— Что у тебя тут, Журавлёв, происходит? — недовольно пробурчал начальник штаба.

— Товарищ подполковник, мной арестован водитель Малехин за попытку совершить акт мародерства.

— Товарищи разберутся. Где он у тебя?

Журавлёв повел их по коридору к центральному залу. Оказавшись в зале, все трое остановились как вкопанные.

— Нам срочно нужна радиостанция!

— Водитель заперт в той комнате.

— Нам нужна радиостанция, а не водитель! — грубо оборвал молодой белобрысый «товарищ».

9

Сменили Журавлёва внезапно и без хлопот.

Через полчаса после того, как «товарищи» сумели связаться со своим руководством, к банку подошли еще два БТР-50П, набитые офицерами и штатскими. Остаток ночи Журавлёв провел во внешней охране банка, внутрь его больше не пускали, даже в туалет.

Ранним утром к банку подошел танковый батальон из 14-й мотострелковой дивизии, которая была в резерве командарма. Командир танкового батальона передал Журавлёву приказ, подписанный лично командующим 20-й гвардейской армией, который предписывал Журавлёву немедленно вывести разведбат за пределы города.

Журавлёв облегченно вздохнул. Более того, в приказе говорилось, что часть батальона, охраняющая мосты, временно выходит из его подчинения, следовательно, беспокоиться о них было не надо. А вывести из города только глубинную роту с танковым взводом не представляло труда.

На подготовку ушло не более десяти минут. Журавлёв построил своих разведчиков, проверил наличие людей, вооружения и боеприпасов. Взревели танковые двигатели.

В этот момент на высоком крыльце банка появился молодой белобрысый «товарищ».

— Эй, майор, подожди!

Нахальное обращение «товарищей», да еще в присутствии солдат и сержантов, всегда раздражает армейских офицеров, но они этого, конечно, не показывают.

— Что еще?

— Подпиши-ка вот это, майор, — белобрысый протянул ему листок, плотно исписанный колонками цифр. — Не сомневайся, все правильно. Наши ребята всю ночь проверяли.

Журавлёв поставил подпись, не читая и не разбираясь. Да и откуда было знать, сколько в том банке было?

Молодой улыбнулся.

— На вот тебе, майор, на память, — он запустил руку в туго набитый, отвисавший карман пиджака и протянул Журавлёву большую желтую тусклую монету с профилем пожилой женщины в короне.

30 отдельный гвардейский разведывательный батальон 6-й гвардейской мотострелковой дивизии

Первые дни сентября 1968 года

1

Мотоцикл сожгли по пьянке. Во время чистки оружия кто-то притащил пузатую бутыль чешской сливовицы. Разведывательный взвод ее быстро осушил. Чистка пошла веселее.

После долгих маршей оружие промывали бензином. Способ недозволенный, но эффективный.

После чистки оружия у ведра с бензином был короткий перекур. Наводчик из первого отделения бросил окурок в ведро, бензин весело полыхнул. Замкомвзвод сержант Мельник пнул полыхающее ведро ногой. Разведчики весело заржали. Ведро, перевернувшись в воздухе, упало на мотоцикл, бензобак которого был открыт, — бензин для чистки брали. Остальное — в считанные минуты. От мотоцикла остался черный каркас.

Хмель был совсем легким, и сняло его сразу. Дело запахло не только горелой резиной и краской, но военным трибуналом и дисбатом.

Замкомвзвод отошел в сторону, тихо сел под березу, обхватив голову руками.

Первым пришел в себя командир первого отделения. Оглядев взвод и убедившись, что ни офицеров, ни чужих солдат поблизости нет, властно рыкнул:

— Строиться, взвод! В две шеренги становись! Равняйсь! Смирно! Слушай ситуацию!

Происшествие напугало всех, потому, почувствовав твердую власть над собой, люди строились быстрее, чем обычно. Только замкомвзвод остался под своим деревом, ни на что не реагируя.

— Слушай ситуацию! — повторил сержант. — Подъехала чешская машина. Легковая. «Шкода». Темно-синяя. Внутри три чеха. Бросили бутылку зажигательную. Мы чистили оружие, стрелять не могли, потому как все оружие разобрано на части. Замкомвзвод не растерялся, разобранным пулеметом РПК хватил одного по черепу. Белобрысого. Они сразу смылись. Ясно? ЗКВ [14] Заместитель командира взвода. — Прим. автора. — свой мужик, мы что, закладывать его будем? Ему дембель положен, а он тут интернациональный долг выполняет.

Взвод одобрительно зашумел.

— Повторяю. «Шкода». Темно-синяя. Мужиков внутри трое. Бросили бутылку. ЗКВ разобранным пулеметом одного по голове тяпнул. Они смылись. Да, еще. Номер на машине специально был грязью замазан. И последнее. Нагрянут комиссии, может быть, даже особнячки. Ловить будут на деталях. Никому ничего самому не выдумывать. Повторять только то, что я сказал. Остальное: не помню, не видел, не знаю, не обратил внимания. Ясно?

— Ясно!

— Разойдись!

— Коль, а Коль, да ты не расстраивайся. Может, еще уладится. Слышь, Коль, посылай лучше бойца к ротному, пусть про чехов доложит. Там у ротного сейчас совещание офицеров идет. А взводу прикажи оборону занять, мол, ожидаем повторного нападения.

Через час в распоряжение взвода прибыли все офицеры роты во главе с командиром. Ротный, осмотрев место, приказал всем солдатам взвода по очереди подходить к нему. Он стоял метрах в тридцати в стороне ото всех, и, когда солдат подходил к нему, капитан тихо задавал три-четыре вопроса каждому. Короткий допрос каждого солдата ротный вел так, чтобы никто не мог слышать ни вопросов, ни ответов.