Виктор Суворов (Резун) - РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ

Наутро голова раскалывалась. И настроение — хуже некуда: сейчас меня два леопарда терзать будут.

Другие ротные только к рассвету вернулись. Все злые. Все не выспавшиеся. И все ко мне с вопросом: слушай, а почему в твоей роте салюта не было? Я и сам удивляюсь, сам не верю: неужто и вправду не веселились?

К вечеру вызвали меня к командиру полка.

Он на меня как-то странно посмотрел:

— Вчера вы, товарищ гвардии лейтенант, были уверены, что ваши дембеля не будут куролесить?

— Нет, товарищ гвардии подполковник, уверенности не было. Просто считал, если буду их контролировать, они устроят салют, а если уйду, положившись на их совесть, тогда салюта не будет.

— А запоздалая стрельба из танковых пушек с этим как-то связана?

— Прямо связана.

— Я так и понял. Будем считать, что вам удалось воспитать у воинов коммунистическую сознательность.

На следующем собрании офицеров командир полка по своему обыкновению вежливо свирепствовал. С легкой издевкой он вопрошал командиров рот и батарей о том, как же те намерены дальше служить, если не способны укротить собственных подчиненных. А в заключение поставил меня в пример: вот как надо командовать подразделением, вот как надо воспитывать подчиненных. Командир полка не стал раскрывать моего секрета. И правильно делал: пусть каждый сам путь к успеху ищет. Да и незачем такой метод раскрывать, иначе в следующий раз все начнут из пушек палить, дембелей провожая. Но начальник штаба полка не удержался и полюбопытствовал: ну так как же удалось дембелей обуздать? Нужно было что-то отвечать. И я ответил:

— Метод у меня, товарищ гвардии подполковник, простой: я отдаю приказ, а они его выполняют.

Дружный хохот был мне ответом. Именно в тот момент я понял, что вписался, наконец, в коллектив, и офицеры полка приняли меня в свой круг. Прошло совсем немного времени, и командир полка гвардии подполковник Бажерин наградил меня почетной грамотой «за умелое коммунистическое воспитание воинов и высокое пропагандистское мастерство».

С того дня служба моя как-то легче пошла.

Четыре десятка лет спустя мне пишут мои сержанты.

А я им отвечаю.

1

20 апреля 1978 года в 21 час 19 минут южнокорейский пассажирский Боинг-707-321, отклонившись от международной трассы на 1700 километров, со стороны Баренцева моря вторгся в воздушное пространство Советского Союза. На перехват была поднята пара Су-15ТМ 431-го истребительного авиационного полка 21-го корпуса 10-й отдельной Краснознаменной армии ПВО. Вслед за первой парой было поднята вторая.

Советский летчик капитан Александр Босов перед самым носом нарушителя пересек его курс, просигналил ему бортовыми огнями, плавно повернул на параллельный курс, приказав нарушителю следовать за перехватчиком. В ответ самолет-нарушитель резко изменил курс, пытаясь уйти в сторону Финляндии. Командующий 10-й отдельной армии ПВО генерал-лейтенант В. С. Дмитриев отдал приказ нарушителя уничтожить.

В 21 час 41 минуту капитан Босов произвел пуск ракеты, взрывом которой у южнокорейского лайнера был оторван кусок левого крыла длиной около четырех метров. Осколками взрыва рассекло обшивку по левому борту, произошла мгновенная разгерметизация фюзеляжа. Понимая, что на высоте 9 тысяч метров это означает верную смерть для пассажиров, южнокорейский летчик начал резкое снижение.

В это время на экранах наземных станций наведения появилась еще одна странная цель, которая могла быть чем угодно, в том числе и вражеской крылатой ракетой. По этой цели удар ракетой нанес Су-15, пилотируемый старшим лейтенантом Сергеем Слободчиковым. Как потом выяснилось, это был тот самый оторванный обломок крыла.

Подбитый лайнер, снизившись до высоты в километр, ходил кругами, выбирая место для посадки. Рядом кружили перехватчики в готовности добить нарушителя в случае, если он попытается уйти за границу. Но он таких попыток больше не делал. Убедившись в этом, пилот третьего Су-15 капитан А. Керефов занял положение чуть впереди и чуть выше искалеченного лайнера и включил посадочные огни. На этот раз корейский летчик понял сигнал и последовал за перехватчиком. Советский капитан довел южнокорейский лайнер до озера Корпиярви. Самолет-нарушитель совершил аварийную посадку на лед.

Южнокорейскому лайнеру невероятно везло.

Первое везение: ему не удалось увернуться от перехватчиков. Если бы увернулся, тогда в дело включились бы зенитные ракетные комплексы С-125 и С-200, и никакие маневры не помогли бы.

Второе везение: пущенная с советского перехватчика ракета наводилась на тепловое излучение двигателя. Попади она в двигатель, исход был бы совсем иным. Но ракета всего лишь оторвала кусок крыла.

Третье везение: если бы кусок оторванного крыла оказался чуть больше, лайнер сорвался бы в штопор.

Четвертое везение: если бы кругом было зеленое море тайги, то сесть нарушителю было некуда. Но поблизости оказалось озеро.

Пятое везение: если бы все случилось неделей позже, то лед на озере проломился под тяжестью такой туши. В момент касания у самолета была огромная скорость, и глыбы разбитого льда расшибли бы самолет в куски.

Но южнокорейский самолет-нарушитель благополучно произвел посадку.

На борту находились 12 членов экипажа и 97 пассажиров. Два пассажира погибли, 13 получили ранения. Экипаж и пассажиры были эвакуированы; командир корабля и штурман были арестованы, допрошены, признали вину, после чего их выдворили за пределы Советского Союза.

2

В ночь на 1 сентября 1983 года южнокорейский пассажирский Боинг-747-230В, отклонившись от международной воздушной трассы на 280 километров, нарушил воздушное пространство Советского Союза в районе Камчатки.

На перехват нарушителя была поднята пара Су-15ТМ 865-го истребительного авиационного полка 40-й истребительной авиационной дивизии 11-й отдельной Краснознаменной армии ПВО. Маневром и бортовыми огнями советские перехватчики требовали следовать за ними. Нарушитель не подчинился и продолжал полет над Камчаткой, а затем над Охотским морем. Перехватчики получили приказ на возвращение.

В момент приближения к острову Сахалин на перехват была поднята вторая пара перехватчиков Су-15ТМ 777-го истребительного авиационного полка той же дивизии. В это время отклонение нарушителя от международной трассы составило 500 километров. Попытки принудить нарушителя к посадке успехом не увенчались. На требования совершить посадку на советском аэродроме, как и на предупредительный огонь автоматических пушек перехватчиков нарушитель не реагировал.

Командующий войсками Дальневосточного военного округа Герой Советского Союза генерал армии Третьяк Иван Моисеевич отдал приказ командующему 11-й отдельной армией ПВО на уничтожение самолета в момент, когда тот попытается выйти из воздушного пространства Советского Союза.