Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Андрей Афанасьевич пришел к нам из Института США и Канады — учреждения, которое было ненавистно многим в МО и ГШ по той причине, что уже продолжительное время почему-то брало на себя функции аналитического центра по реформированию армии, сокращению стратегических наступательных вооружений и выработке рекомендаций по другим военно-стратегическим вопросам. Все это совершенно не вязалось с проблемами США и Канады, пока еще далекими от Российской армии…

И тем не менее и Арбатов-отец, и Арбатов-сын продолжали упорно поучать Генеральный штаб, как жить на белом свете. Иногда оба с очень умным видом несли в газете или в телевизоре полнейшую военно-политическую ахинею, которую при желании мог в пух и прах разгромить даже самый зеленый аналитик ГШ.

— Опять утюги учат щук плавать! — так иногда комментировали офицеры появление нового арбатовского опуса.

Больше всего генштабовских раздражало, что подчас «кооператив» Арбатовых словно лоббировал военные интересы США… А поскольку Кокошин был выходцем школы Арбатова-старшего, то к нему у нас на Арбате было вполне объяснимое настороженное отношение… Тем более что в МО с некоторых пор стали поговаривать, что после «стажировки» Андрей Афанасьевич станет первым гражданским министром обороны России.

У Кокошина были хорошие связи в президентских, правительственных, парламентских структурах. Все это усиливало настороженность и в ближайшем окружении Грачева. Многим было ясно: если уйдет Пал Сергеич, придется искать новое место.

Кокошин старался работать так, чтобы не создавалось впечатление, будто он претендует на что-то большее. В свары не лез, поводов для них не давал.

Андрей Афанасьевич курировал в МО вопросы военнотехнической политики. Он много и охотно выступал с докладами и сообщениями о том, какие перспективы перевооружения армии нас ожидают. Прошел один год, второй, третий, четверый, и стало ясно, что Кокошин — большой сказочник. Ибо чем больше он рассказывал о прожектах, тем хуже становилось в армии с оружием и боевой техникой. А Андрей Афанасьевич продолжал рассказывать увлекательные байки о технологиях двойного назначения, о системах «выстрелил-забыл», о перспективах военного заказа, о новых программах перевооружений войск и флотов (почти все они оказались, мягко говоря, проваленными).

Когда спускался на воду заложенный еще в советское время корабль, когда проводились очередные стрельбы из нового оружия (которое чаще попадало в иностранную армию, чем в нашу), когда надо было «рекламнуть» новый вертолет, Кокошин мчался туда стремглав. И тут можно было ставить на что угодно — вечером он покрасуется в телевизоре.

Иногда мне хотелось зайти в кабинет Кокошина и сказать ему:

— Андрей Афанасьевич, вот вы уже который год рассказываете бодрые сказки о новом оружии, почему же тогда ар. мия плачется, что у нее в руках одно ржавое железо?

Но такого позволить себе я, конечно, не мог. За годы службы рядом с Кокошиным, я так и не понял, какую же реальную пользу принес этот человек России на своем посту…

Нередко я замечал, что ближайшее окружение министра бдительно следило за линией поведения Кокошина. Особенно — за теми его шагами, которые добавляли ему популярности. Иногда доходило до смешного…

После освобождения заложников, захваченных террористами в Минводах, Кокошин провел вечером пресс-конференцию для российских и иностранных журналистов, на которой предстал в роли одного из героев событий. Узнав об этом поутру, Грачев тут же распорядился вновь пригласить в Минобороны освобожденных заложников, представителей СМИ и сам провел пресс-конференцию по тому же вопросу.

Ситуация была нелепейшая и напоминала мне повторную съемку на телевидении или в кино. Одним приходилось вновь задавать те же вопросы, а другим — повторять рассказанное вчера.

Однажды сослуживец спросил меня:

— Есть у нас в МО начальник вооружений Вооруженных Сил генерал-полковник Ситнов. И есть Кокошин, который тоже занимается вооружениями. Две высокие должности, два огромных аппарата, а вопросы решают одни и те же. Где разница?

Я до сих пор не знаю ответа…

…Главный военный инспектор — заместитель министра обороны генерал армии Константин Кобец занимал своеобразное место в команде Грачева. Его назначение на должность заместителя многие в МО связывали с тем, что министр стремился делать особую ставку на людей, находящихся на короткой ноге с Ельциным и его аппаратом. Кобец был одним из них. Как и министр обороны, он долгое время относился к разряду так называемых непотопляемых генералов.

Старожилы Арбата рассказывали, что еще в бытность Константина Ивановича главным связистом Вооруженных Сил СССР были у него по некоторым причинам морального плана натянутые отношения с партийными органами. Были разговоры, что в свое время начальник Главного политического управления СА и ВМФ генерал-полковник Николай Шляга однажды даже грозился отобрать у него партийный билет…

О «деятельности» Кобеца по Министерству обороны постоянно ходили ядовитые байки, связанные с тем, что он якобы настолько «засекретил» свою работу, что о ее результатах знает только министр…

Очень странным было многое. Например, Кобец как замминистра и главный военный инспектор, казалось бы, должен был бить в колокола по поводу развала армии, сворачивания боевой подготовки, профессиональной деградации офицерского корпуса, буйного расцвета коррупции и воровства в Вооруженных Силах. А уж, казалось бы, о дискриминационном финансировании армии по вине исполнительной власти от Кобеца должно было доставаться правительству и выше…

Но армия имела весьма скудное представление, что Константин Иванович обо всем этом думает.

В былые времена главный военный инспектор считался государевым оком в армии. Из-под его пера ложились на стол царям и генсекам доклады исключительной объективности. Ложь была тягчайшим преступлением и приравнивалась к предательству.

На совещании высшего руководящего состава Российской армии в декабре 1995 года присутствовали представители президента, правительства, Совета безопасности, парламента. На сцене висели гигантские таблицы, в которых отражались результаты итоговых проверок в дивизиях, армиях, полках. В перерыве генералы и полковники толпились у таблиц. Один из заместителей министра обороны сказал мне:

— Хочешь покажу фокус? Вот смотри: напротив одного из полков армии (Калининградский оборонительный район) стоит «удовлетворительно». Чистейшей воды ложь инспекторской выпечки. Этот полк укомплектован немногим более чем на 30 процентов — командир на днях был в Москве и рассказывал. Никакой проверки там проводиться не могло. Проверку можно проводить лишь тогда, когда часть укомплектована не менее чем на 70 процентов…