Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Такая была война: когда командиры мстили противнику за гибель своих солдат и офицеров, это нередко квалифицировалось как преступление. Когда чеченские бомбы разрывались в самом центре скопления наших солдат, мирно обедавших в тылу, и сразу гибло человек двадцать — это называлось «справедливое возмездие». Уголовное дело, ясно, чеченцы при этом не заводили…

На апрельских слушаниях в Думе Грачев заявил, что авиация впредь будет делать вылеты и наносить удары только по его личному разрешению. Но прошло буквально 20 дней — и пришло сообщение из Чечни: вертолеты без опознавательных знаков вновь бомбили населенные пункты южнее Грозного. И опять следовало объявление: «По данному факту возбуждено уголовное дело».

Может, вся война была «уголовным делом»…

После слушаний в Думе в связи с гибелью колонны 245-го мотострелкового полка над Грачевым вновь нависла темная туча. Я вновь думал о том же: какие титановые нервы, какое железное здоровье. надо было Иметь, чтобы четыре года подряд жить под кинжальным огнем справедливой и несправедливой критики, среди дельных упреков и ядовитой лжи, чтобы то и дело уклоняться от страшного свиста дамоклова меча президентской немилости, маневрировать, ловчить, спасаться, играть, уходить от ударов и снова ступать в этот адский круг?

Его опять тащили на политическую гильотину. Пресса расценила выступление министра в Думе как несогласие с планом Ельцина по мирному урегулированию в Чечне. Не скрывал своего недовольства министром обороны и начальник Службы безопасности президента генерал Александр Коржаков.

Ельцин же пока никак не реагировал на это. Не отреагировал он и на предложение Думы объявить в стране национальный траур в связи с гибелью российских воинов (погибших в апреле было восемьдесят, погибших в августе 91-го было трое…). Ельцин готовился к визиту в Китай.

За несколько дней до отлета президента в Пекин Грачев вылетел в Хабаровск и там стал «поджидать президента». Что-то странное было в этом маневре. Если и президент, и министр обороны летели с визитом в Китай, то почему бы, спрашивается, им не лететь в одном самолете прямо из Москвы?

Тяжелый мужской разговор Ельцина с министром обороны о гибели колонны 245-го полка был неизбежен. И неизвестно, чем он мог закончиться. А уж тем более если заведется он в самолете «под пять капель», да еще с участием Коржакова. Тяжелое общество. Так что был у Грачева резон не показываться Ельцину на глаза до Хабаровска, дать ему возможность остыть.

…Самолет президента приземлился в аэропорту Хабаровска глубокой ночью. Возле трапа выстроился целый батальон местной административной знати и военных. Ельцин еще не появился на трапе, а телеоператор высвечивает из темноты фигуру военного, уже приложившего руку к козырьку. Грачев.

Ельцин идет вдоль строя встречающих и пожимает каждому руку. Президент протягивает руку министру обороны и крепко пожимает ее. Президент улыбчив — никаких признаков недовольства. Бывают у генералов такие моменты, когда по секундному рукопожатию с президентом они понимают — можно спокойно служить дальше или ждать указа об отставке…

Потом был Китай.

Трагедия 245-го полка отступила на второй план.

…До президентских выборов оставалось все меньше времени. В аналитический центр Службы безопасности президента поступала информация, которая свидетельствовала о том, что Ельцин может не выиграть выборы. Коржаков внимательно отслеживал эту информацию и, пожалуй, был единственным в окружении президента, кто знал всю беспощадную правду и мог смело доложить ее Ельцину. Коржаков делал ставку на реальную оценку ситуации и давал понять президенту, что, возможно, лучше как-то обойти выборы, чем идти на них. Однажды, рассказывали, Коржакову кто-то попытался перечить, ссылаясь на то, что рейтинг Ельцина бешено растет — Киселев до того исходил восторгами по этому поводу, что иногда создавалось впечатление, что он искренне верит в то, что ему приказывали озвучивать. Александр Васильевич отозвался об этих рейтингах как о «женькиных сказках» и оставался при своем.

Ельцин побывал в одном из гарнизонов. Не удержался, чтобы не прозондировать армию. Командующий войсками

Московского военного округа генерал-полковник Леонтий Кузнецов заметно волнуясь, отрапортовал:

— Мы за то, чтобы президентом был Ельцин, а министром обороны Грачев.

Нынешний и будущий президент был доволен. Был доволен и министр обороны. Нынешний, но уже не будущий… Хмурился только Коржаков. Вскоре он проговорится о том, что располагал объективной информацией об истинных настроениях избирателей…

Некоторые аналитики ГШ, подключенные к прогнозированию развития ситуации в связи с президентскими выборами, не исключали, что при неблагоприятном для Кремля варианте развития событий дело может дойти до применения силы ради удержания власти. И здесь, безусловно, одна из ключевых ролей отводилась министру обороны. Даже сильно «провинившийся» Грачев был еще нужен.

Ельцин помнил слова, которые не однажды говорил ему министр:

— Борис Николаевич, я вас несколько раз спасал…

Нельзя было исключать, что летом 1996 года Грачев понадобится Ельцину еще раз…

Но еще с весны президент демонстрировал прохладное отношение к министру. И здесь причина заключалась не только в трагедии, связанной с гибелью колонны 245-го полка. Были и другие причины…

Весной в Минобороны и Генштаб из некоего «аналитического центра» просочился чрезвычайно любопытный документ, в котором, в частности, говорилось:

«…Можно также с уверенностью утверждать, что, как только утихомирятся страсти вокруг постановления Госдумы (о денонсации Беловежских соглашений. — В. Б.), оппозиция выдвинет чеченскую проблему в центр избирательной компании. При этом независимо от успешности претворения в жизнь программы урегулирования в Чечне, президенту будет предъявлен счет за все жертвы, материальные и моральные потери.

Вызванные серьезными провалами политики на Северном Кавказе мартовские слухи об уходе О. Лобова с поста секретаря СБ и его замене на этом посту П. Грачевым (что означало бы отставку последнего с должности министра обороны, чего требуют российские радикал-либералы, выдвинувшие тезис о том, что «с Грачевым президент проиграет выборы»), по-видимому, не являются случайными — об этом можно судить и по заметному охлаждению отношений между президентом и министром обороны, и по крайне резкому тону заявления «програчевской» коллегии МО в опровержении этих слухов.

В такой ситуации весьма животрепещущей становится проблема лояльности армии президенту в случае обострения политического процесса в Москве. Симптоматично, что П. Грачев не был приглашен на совещание у Б. Ельцина в связи с обсуждением положения, создавшегося после принятия Госдумой постановлений об отмене решения Верховного Совета РСФСР о денонсации Беловежских соглашений. По сообщению ряда источников, вопрос о возможном нелояльном поведении армии в случае принятия президентом решений о роспуске Думы, запрете КПРФ и переносе президентских выборов был поднят на упомянутом совещании министром внутренних дел А. Куликовым. Последний якобы высказал точку зрения, что в случае широкомасштабного политического кризиса в России, который может быть вызван такими действиями президента, армия расколется, что приведет к непредсказуемым для страны последствиям…»