А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Перед этим «его снова вызвали на беседу, уже в самих Бутырках: “Математик?” “Да”. “Рассчитать колебательный контур можете?” “Конечно, могу”. И его наметили для работы по специальности в радиотехническую шарашку» [860] Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 323. . В данном случае имеется в виду шарашка, существовавшая под Москвой в бывшем имении Рябушинских Кучино. Она занимались разработкой радиоаппаратуры, используемой спецслужбами для разведки, прослушки, оперативной связи [861] Площадка «А» НИИ-1, бывшая Кучинская шарашка (Железнодорожный) https://ru.wikipedia.org/wiki Кучинская астрофизическая обсерватория '.

И хотя А.И. Солженицын закончил физико-математический факультета, по специальности был математиком, его направили не в Кучино, а в Рыбинск (тогда Щербаков) в авиационную «шарашку».

Получается, что к 18 июня 1946 г., когда распоряжением министра внутренних дел А.И. Солженицына из лагеря перевели в Бутырскую тюрьму для направления в шарашку, этот вопрос был решён без учёта его профессиональной специализации! Но тогда получается, что он был нужен в шарашке не как специалист, а как глаза и уши МГБ.

27 сентября 1946 г. А.И. Солженицын прибыл в Рыбинск, а 4 октября 1946 г. писал жене: «У меня жизнь, как у моряка — нынче здесь — завтра там» [862] Солженицын А.И. — Решетовской Н.А. 4 октября 1946 г. // Решетовская Н.А. В круге втором. С. 45. . И действительно, в Рыбинске А.И. Солженицын пробыл всего около полугода. Уже «перед Новым годом» «стало известно, что вскоре ему предстоит покинуть авиазавод». 21 февраля 1947 г. его отправили в Загорск, откуда в июле того же года перевели в Москву в марфинскую шарашку — НИИ связи [863] Там же. С. 62. . Здесь он пробыл до мая 1950 г., когда был отправлен в экибастузский особый лагерь. 23 августа 1950 г., по дороге на новое место, А.И. Солженицын снова писал жене: «Предчувствия говорят мне, что мои странствия ещё не закончились. Много ещё может быть их » [864] Солженицын — Решетовской. 23 августа 1950 г. // Там же. С. 132. .

Таким образом, за восемь лет А.И. Солженицын побывал на шести «островах» ГУЛАГА (Новый Иерусалим, Москва, Рыбинск, Загорск, Москва, Экибастуз).

Неужели это была судьба всех заключённых? Ничего подобного. Например, В. Фрид пробыл в Воркутинском лагере все 8 лет. Перемещения заключённых, как правило, происходили в трёх случаях: а) при переводе из лагеря в «шарашку», б) за допущенные нарушения с целью ухудшения условий содержания и в) в случае реорганизаций в лагерях и «шарашках».

Перевод А.И. Солженицына из Нового Иерусалима в Москву на Калужскую заставу он объяснял реорганизацией, заменой советских заключённых на кирпичном заводе немецкими военнопленными. Сложнее объяснить его перевод из московского лагеря в рыбинскую «шарашку».

А чем был вызван его перевод из Рыбинска в Загорск? Как пишет со слов А.И. Солженицына Л.И. Сараскина, «шарашка в Загорске занималась световой бомбой» [865] Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 326. . Может быть, для этого понадобился математик? Но именно в таком качестве он использовался и в Рыбинске. Может быть, в Рыбинске были «лишние» математики или у него не сложились отношения с начальством. Однако в действительности оно не хотело его отпускать. Из этого можно сделать только один вывод: в Загорске А.И. Солженицын нужен был не как математик, а в каком-то другом качестве [866] Там же. С. 326–327. .

И действительно, хотя «в декабре 1946-го в Рыбинск поступило срочное распоряжение о переводе математика Солженицына в Загорск» и «тогда же из Москвы в Загорск сообщили, что шлют к ним Солженицына-физика» [867] Там же. С. 326–327. , по прибытии в Загорск он не был назначен ни физиком, ни математиком. «Здесь, — писал Александр Исаевич жене, — есть возможность использовать меня только как переводчика с немецкого и с английского, а математическая работа, если и будет, то не ранее осени [868] Там же. С. 327. .

Это значит, что распоряжение о переводе его в Загорск в качестве математика и сообщение в Загорск о направлении туда его как физика имели фиктивный характер. Это можно было бы как-то объяснить, если бы А.И. Солженицын был известен как великолепный переводчик с немецкого и английского. Однако его профессиональный уровень в этом отношении был невысок. В результате за четыре месяца пребывания в Загорске он сумел побывать не только переводчиком, но и математиком, и библиотекарем [869] Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 296. .

В Загорске А.И. Солженицын тоже пробыл недолго, всего четыре месяца, после чего оказался в марфинской шарашке [870] Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 328–329. . И здесь первоначально его использовали как библиотекаря [871] Там же. С. 331. (должность, которую он затем передал штатному сотруднику МВД [872] Там же. С. 338. ). Это значит, что и сюда он был переведён не как специалист, а как оперативный работник.

Особого внимания заслуживает пребывание А.И. Солженицына не только в шарашках, но и на этапах и в тюрьмах, где в течение первых двух лет после ареста он провел почти половину времени. Лубянка (февраль-июнь 1945 г.) — Бутырки — Красная Пресня (июнь-август 1945 г.) — Бутырки — Лубянка — Бутырки — Иваново — Рыбинск (июнь-сентябрь 1946) — Бутырки (февраль-март 1947 г.). Не ставя перед собою задачу специального рассмотрения этого вопроса, отмечу только некоторые наиболее подозрительные факты.

В июне 1945 г. после оглашения приговора А.И. Солженицына перевели в Бутырскую тюрьму [873] Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 169, 419. , где он пробыл около двух месяцев и за это время побывал, как минимум, в трёх-четырёх камерах. В одной из камер он оказался вместе с заключённым Вячеславом Добровольским, потом «в Бутырской церкви» — с Георгием Ингалом, затем в «бутырской камере, полубольничной», с Борисом Исаковичем Гамеровым (1923–1946). Все они были однодельцами [874] Там же. Т. 5. С. 422. .

В феврале 1947 г. из Рыбинска в Загорск А.И. Солженицына могли доставить таким же образом, каким он был доставлен туда, т. е. в обычном арестантском вагоне. Однако его отправили со спецконвоем. «Мой переезд предполагается в такой же комфортабельной форме, как я ехал с фронта», — сообщал он жене 20 февраля 1947-го. А на следующий день два конвоира и в самом деле взяли его на этап — ехали обычной электричкой (это, конечно, ошибка, нужно читать: обычным поездом — А.О.) из Рыбинска в Москву, на Ярославском вокзале сели в трамвай (спецконвой, предъявив кондуктору удостоверения, билетов не брал), от остановки пешком шли до ворот “Санатория Бутюр”, где ожидался знакомый ритуал приёмки» [875] Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 325–326. .