Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.

Уже к началу X века главной фигурой военных действий стала тяжелая конница. В последующие века доля пешего войска возрастала, однако по своему тактическому значению вплоть до окончания описываемого нами периода пехота так и не смогла сравниться с кавалерией. Конница практически всегда уступала пехоте в численности, и возможно, что объяснение ее доминирующей роли надо искать в равной степени в соображениях тактического и социального плана. Несомненно одно: как в X, так и в начале XIV века тяжелая конница представляла собой элитные силы армии.

Представление о военном снаряжении конницы начала рассматриваемой нами исторической эпохи можно получить из таких бесценных иллюстративных источников, как Лейденская Книга Маккавеев X века {136} 136 The Leiden Book of Maccabees is Leiden, University Library, MS Perizoni 17; репродукции см.: A. Merton, Die Buchmalerei in St. Gallen (Leipzig, 1912), plates LV — LVTI. и гобелен из Вайе {137} 137 Frank Stenton et al,. The Bayeux Tapestry (London, 1957); см. также: Ibid, 'Arms and Armour', pp. 56–69. , датируемый концом XI века. Защитное снаряжение конника состояло из конического шлема, доспеха (кольчуги или лорики) и большого щита. Наступательное вооружение включало копье, меч и иногда булаву или дубину. Наконец, незаменимым в наступательном бою был тяжелый боевой конь. Тяжелой конница называлась потому, что всадники шли в бой в полном снаряжении и в первую очередь благодаря своим дорогостоящим кольчужным доспехам. Латинские источники того времени употребляют в отношении конников термины armati, то есть «люди в броне», либо loricati — «люди в кольчугах».

Металлические доспехи делали всадников тяжелыми в буквальном смысле. Войско становилось поистине несокрушимым тогда, когда было «все в железе» {138} 138 Thietmar of Merseburg, Chronicon 4.12, ed. Werner Trillmich (АО 9, Darmstadt, 1957), p. 126. . Зачастую из всего имущества рыцаря кольчуга оказывалась самой ценной, и неудивительно, что, столкнувшись с нуждой, рыцарь, случалось, отдавал ее в заклад {139} 139 Lacarra, no. 238 (c. 1145); Gerald of Wales (Giraldius Cambrensuis), De principis instructione 2.13, in J.S.Brewer, J.F.Dimock and G.F.Warner (eds.), Opera (8 vols., RS, 1861–91) 8, pp. 183–4. . Такое происходило нередко. Во времена, когда многие сельскохозяйственные орудия еще делались из дерева — деревянным был даже плуг, от которого подчас зависела сама жизнь (лишь изредка для него выковывали железный наконечник), — рыцари были одеты в железо! Это была поистине головокружительная роскошь.

На полное снаряжение армата и лориката могло уходить до 50 фунтов железа [6] Вес рыцарских доспехов можно рассчитать на основе следующих соображений: кольчуга — 30 фунтов; меч — 4 фунта; шлем — 3 фунта; наконечник копья — 2 фунта; подковы, шпоры, стремена, мундштук и т.п. — 11 фунтов. Отчасти эти расчеты основаны и на археологических данных, отчасти — на общих свойствах металлов и отчасти — на более поздних сведениях о вооружениях. См.: J.F. Fino, 'Notes sur la production du fer et la fabrication des armes en France au Moyen Age', Gladius 3 (1964), pp. 47–66; R.F. Tylecote, Metallurgy in Archaeology (London, 1962), p. 276; H. Nickel et al.. The Art of Chivalry: European Arms and Armour from the Metropolitan Museum of Art (New York, 1982); James Mann, Wallace Collection Catalogues: European Arms and Armour (2 vols., London, 1962). . Когда в 80-х годах X века Отгон II двинул в поход свое войско, включавшее около 5 тысяч всадников, тяжелая конница тащила на себе железа общим весом 125 тонн {140} 140 См.: Indiculus loricatorum, in Constitutions et acta publico imperatorum et regum 1, ed. Ludwig Weiland (MCH, Hanover, 1893), no. 436, pp. 632–3; Karl Ferdinand Werner, 'Heeresorganisation und Kriegfuhrung im Deutschen Königreich des 10. und 11. Jahrhunderts', in Ordinamenti militari in Occidente nell'alto medioevo (Settimane di studio del Centro italiano di studi sull'alto medioevo 15, 2 vols., Spoleto, 1968) 2, pp. 791–843. . Эта цифра еще более впечатляет, если вспомнить, что в те времена германская плавильная печь за два, а то и три дня работы могла выдать всего лишь 10 фунтов металла {141} 141 Forge production: Fino, 'Notes sur la production du fer'. .

Специалист по экономической истории Беверидж писал:

«до Черной Смерти цены на пшеницу могли различаться в зависимости от урожая, но колебались, как правило, вокруг 5 шиллингов за четверть; металл на изготовление лемехов и других орудий труда шел по ценам, которые от года к году тоже разнились, но в среднем составляли около 6 пенсов за фунт, то есть 50 и более фунтов за тонну. Сегодня (1939 г.) нормальная цена на зерно составляет около 50 шиллингов за четверть, а на сталь — около 10 фунтов за тонну. Мы видим, что цена на зерно возросла в десять раз, тогда как на металл упала в пять раз; сегодня четверть зерна стоит в пересчете на сталь в пятьдесят раз дороже, чем в те времена. Едва ли можно найти более наглядное подтверждение тому, насколько сильно отличалась эра зерна от эпохи металла» {142} 142 William Beveridge, Prices and Wages m England 1 (London, 1939), pp. xxv — xxvi. .

Тяжелые всадники Средних веков жили в эру зерна, но выглядели как люди эпохи металла.

Тяжелой кавалерия была и еще по одной причине — из-за боевых коней. Эти кони не просто должны были выдерживать вес закованного в латы всадника. Это были животные особой породы, которых специально готовили к трудным условиям битвы. Об этих «величественных скакунах» часто пишут источники того времени {143} 143 См.: William of Poitiers, Gesta Guillelmi ducis Normannorum 1.13, 40, ed. Raymonde Foreville (Paris, 1952), pp. 26, 98; Matthew Paris, Chronica majora, ed. Henry R. Luard (7 vols., RS, 1872–84), 4, pp. 135–6; see in general R.H.C. Davis, The Medieval Warhorse (London, 1989). . Их забирали в качестве трофеев, преподносили в дар, продавали, покупали и обменивали. Они были крупнее и сильнее обычных лошадей, предназначенных для верховой езды аристократов, и применялись только в бою. Это, естественно, означало, что рыцарю требовались и другие кони, и средневекового всадника скорее следует рисовать в центре небольшого отряда из людей и лошадей. Ему могли понадобиться дополнительно как боевые, так и обычные верховые скакуны. В 1101 году между Генрихом I Английским и графом Фландрским был заключен договор, по которому граф брал на себя обязательство поставлять в королевскую армию конников, причем каждому воину надлежало иметь трех коней {144} 144 Pierre Chaplais (ed.). Diplomatic Documents preserved in the Public Record Office 1:1101–1272 (Oxford, 1964), pp. 1–4. . Цифра достаточно красноречивая, хотя в документах XIII века встречается упоминание о всадниках, в чьем распоряжении находилось сразу по пять лошадей. {145} 145 См.: Philippe Contamine, War in the Middle Ages (Eng. tr., Oxford, 1984), p. 670. Боевых коней все больше закрывали сбруей и латами, отчего кавалерия делалась еще «тяжелей».

На протяжении всего описываемого нами периода, с середины X до середины XIV века, тяжелая конница сохраняла свое неоспоримое значение. Но не все конники обязательно были рыцарями. На самом деле, при изучении этой исторической эпохи нельзя упускать из виду такой существеннейший момент, как сложное переплетение в языке слов, имеющих общее значение «рыцарь», но с разным оттенком — чисто военным или социальным: между французскими cavalier и chevalier, немецкими Reiter и Ritter прослеживается несомненная этимологическая связь. {146} 146 P. Guilhiermoz, Essai sur l'origine de la noblesse en France au Moyen Age (Paris, 1902); George Duby, “The Origins of Knighthood', The Chivalrous Society (Eng. tr., London and Berkeley, 1977), pp. 158–70; idem, 'La diffusion du titre chevaleresque', in Philippe Contamine (ed.). La noblesse au Moyen Age (Paris, 1976), pp. 39–70; Arno Borst (ed.). Das Rittertum im Mittelalter (Wege der Forschung 349, Darmstadt, 1976); Leopold Genicot, La noblesse dans I'Occident medieval (London, 1982); Jean Fiori, L'essor de la chevalerie (Geneva, 1986), L'ideologie du glaive: Prehistoire de la chevalerie (Geneva, 1983).