Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

При его правлении Брунгильда якобы свела счеты с убийцами Протадия. В 607 г. она якобы расправилась с патрицием Вульфом, в то время как герцога Унцелена изувечили и лишили владений {772} 772 Ibid. IV, 28–29. . Но опять-таки это лишь слова Фредегара. Хотя в устранении знатной клики для нас не может быть ничего удивительного.

В 607 г. у Теодориха II родился еще один сын. Ребенок был назван Меровеем, и бургундский дворец неожиданно выбрал ему крестным отцом Хлотаря II {773} 773 Ibid. IV, 29. . Видимо, Брунгильда переняла «политику качелей», которая так удавалась королю Гунтрамну. Не сумев во время собрания 605 г. восстановить связи с Австразией, она примирилась с Нейстрией, забыв старые ссоры. В таком случае это был особо сильный жест: два года назад Хлотарь II потерял ребенка по имени Меровей в войне с бургундскими армиями; в 607 г. Теодорих II предложил ему «духовного сына», носящего то же имя. Можно ли найти лучший залог для восстановления мира?

Австразию этот союз встревожил. Известно, что Билихильда, жена Теодоберта II, вела регулярную переписку с Брунгильдой, пытаясь восстановить нормальные отношения. В прошлом королевы часто выступали посредницами, но Фредегара эта женская дипломатия шокировала, и он приписал Теодоберту II слабость ума (simplicitas), чтобы объяснить видное место, занимаемое супругой {774} 774 Ibid. IV, 35 и 38. . В 608 г. обе королевы совместно решили созвать общее собрание для выработки условий прочного мира в Regnum Francorum. Это собрание должно было произойти в Вогезах, на границе обоих королевств, но замысел не удался, видимо, из-за интриг австразийских магнатов {775} 775 Ibid. IV, 35. .

Брак Теодориха II

В то время как франкские Teilreiche как будто сумели договориться меж собой, из прежнего оцепенения понемногу стала выходить и международная дипломатия. Так, в 607 г. бургундский дворец начал переговоры о союзе с вестготами, следствием чего стала идея сочетать браком Теодориха II с дочерью короля Виттериха, носившей имя Эрменберга. Но Фредегар заявляет, что ничего не удалось из-за Брунгильды, побудившей внука присвоить приданое, не осуществив брака, а потом, в 608 г., отослать невесту обратно в Испанию {776} 776 Ibid. IV, 30. .

Опять же воздержимся от того, чтобы доверять видимости. Хронист пытается убедить нас, что Брунгильда пыталась расстроить брак внука с иностранной принцессой, тогда как все, наоборот, наводит на мысль, что она и была автором этого плана. Заключение франко-вестготского союза всегда было одной из главных задач дочери Атанагильда. К тому же среди послов, отправленных в Испанию, числится епископ Аридий Лионский, о котором известно, что он был одним из лучших союзников королевы в Бургундии {777} 777 Ibid. . Видимо, Брунгильда чувствовала себя достаточно сильной, чтобы стерпеть прибытие во дворец молодой королевы и при надобности противодействовать ей.

Далее, разрыв с Эрменбергой мог быть связан не обязательно с гнусной домашней сварой — более вероятно, что на него пошли с учетом развития ситуации в Испании. Действительно, позиция Виттериха в Толедо была шаткой. Хоть король и обратился в католичество, его презирали за прежнюю активность в качестве арианина. К тому же некоторые подданные не прощали ему убийства Лиувы II, последнего наследника династии Леовигильда {778} 778 PLRE III. P. 1407. . Возможно, в конце 600-х гг. в бургундском дворце поняли, что союз с этим государем, ненавистным своему народу, не так выгоден, как казалось с первого взгляда. Поскольку брак между Теодорихом II и Эрменбергой не осуществился, это позволяло выжидать, как повернутся события, сохраняя возможность почетного развода. Когда Брунгильда сочла, что будущее короля вестготов безнадежно, она могла пойти на разрыв.

Однако Фредегар утверждает, что Виттерих попытался отомстить за поруганную честь, собрав против Бургундии коалицию народов. С этой целью он якобы отправил послов к Хлотарю II в Нейстрию, к Теодоберту II в Австразию и к лангобардам короля Агилульфа. Но Брунгильда и Теодорих II отнеслись к этой угрозе с презрением {779} 779 Fredegarius Scholasticus. Chronicarum libri IV. IV, 30–31. . Если вся эта история — не вымысел Фредегара в чистом виде, такое отсутствие реакции можно понять. К тому времени Хлотарь II и Агилульф были союзниками Брунгильды; к тому же Виттериха сковывало присутствие в Испании византийцев, и проводить операции за собственными границами он не мог.

Во всяком случае, у Брунгильды в Толедо были надежные источники информации. Действительно, в 610 г. Виттериха свергли. Вместо него на вестготский трон поднялся некий Годомар, и, даже если он сохранил какие-то планы союза с Теодобертом II, то быстро отправил послов к королеве Бургундии, чтобы заручиться ее дружбой {780} 780 Epistolae Wisigothicae, 13. .

Остановимся пока на этом 610 г., когда, казалось, для Брунгильды теоретически еще все было возможно. Австразия все больше уходила из-под ее власти, но начало переговоров с Билихильдой позволяло ослабить напряженность. К тому же, проявив выгодное для себя милосердие, Брунгильда сумела приобрести сильное влияние на Нейстрию Хлотаря II. В целом Regnum Francorum 610 г. сильно напоминал страну 580-х гг., прежде всего тем, что в игре участвовало три стороны и Бургундия по-прежнему занимала доминирующую позицию, быстро меняя союзников. Это была стабильная система, где минимальная сноровка позволяла избегать трений. В этой роли главного распорядителя Брунгильда сменила Гунтрамна. Кстати, она сохранила явно большее мастерство в проведении международной дипломатии, чем обладал ее покойный деверь.

Тем не менее с 580-х гг. сменилось целое поколение, и перемены, сколь бы скромными они ни были, отнюдь не благоприятствовали Брунгильде. Так, в глазах тех, кому в 610 г. было двадцать лет, королева не обладала никакой ощутимой легитимностью — она не была ни дочерью, ни женой, ни матерью никого из известных им государей. Ее власть теперь зиждилась не столько на легитимном регентстве от имени потомков, сколько на бесспорном умении возглавлять государство. Но кто еще верил в эффективность большой средиземноморской дипломатии, умело составленных налоговых списков или частой смены служащих? Поколение высокопоставленных чиновников, которые были соратниками или врагами Сигиберта I, умерло или умирало. Их дети и внуки были людьми иного закала. «Энеида» падала у них из рук, и «Слоновая кость Барберини» не повергала их в трепет. Они уже не ожидали возвращения империи, ни как утопии, ни как кошмара. Брунгильда способствовала тому, чтобы образ Рима в представлении ее подданных утратил четкость; последствия этого косвенно скажутся на ней самой.