Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

Тем не менее для Толедо выгода от союза с Нейстрией не была ни очевидной, ни прямой. Поэтому вестготы потребовали, чтобы Хильперик заплатил за руку их последней принцессы изрядную цену. Прежде всего король Нейстрии должен был пообещать, что расстанется со всеми остальными своими женщинами, супругами или наложницами. Атанагильд хотел, чтобы Галсвинта имела влияние на своего мужа, а для этого требовалось, чтобы она одна разделяла с ним ложе. Во-вторых, Хильперик должен был пообещать значительный утренний дар. Ведь, кроме обычного движимого и недвижимого имущества, в него должны были войти города Бордо, Лимож, Каор, Беарн и Бигорр {246} 246 Там же. .

Какое бы значение Хильперик ни придавал браку с Галсвинтой, риск был неслыханным. Утренний дар молодой женщины составлял около трети королевства Нейстрии и включал богатейшие территории. Достаточно было развестись, чтобы король потерял все. К тому же, если рассуждать в масштабах Regnum Francorum, преждевременная смерть Хильперика означала бы, что меровингская династия теряет пять городов, поскольку Галсвинта вполне могла вернуться в Испанию и передать полученные владения отцу или новому супругу. Атанагильд все тщательно продумал: если брак его дочери и Хильперика окажется прочным, его государство приобретет союзника против византийцев, а если нежизнеспособным, то возвратит себе около трети королевства Аквитании, потерянного в 507 г. В любом случае Толедо извлекал выгоду из брака Галсвинты.

Хильперик, несмотря ни на что, принял условия контракта. Тем самым он показал свое истинное лицо — лицо игрока, готового все поставить на карту, делая самый рискованный ход. Однако король Нейстрии мог счесть себя удачливым. В самом деле, Атанагильд счел себя обязанным дать старшей дочери большее приданое, чем три года назад предоставил младшей. Кроме того, Хильперик воспользовался приездом Галсвинты, чтобы символически принять во владение территории, полученные при разделе 568 г. Итак, выехав из Нарбонна, будущая королева была провезена по аквитанским городам, потом проехала через Пуатье и Тур — несомненно в тот период, когда Хильперик захватил эти города, — и наконец достигла Руана {247} 247 Venantius Fortunatus. Carm. VI, 5, v. 215–236. . Тем самым свадебное путешествие стало заменой «королевского круга» — объезда территории, какой совершал каждый вновь назначенный Меровинг, показывая себя новым подданным. Предел мечтаний: вскоре после свадьбы Хильперик добился обращения Галсвинты в католичество. Ему удалось и престижем, и благочестием сравняться с Сигибертом.

Однако вскоре король Нейстрии стал испытывать разочарование. После свадьбы прошло несколько месяцев, а никаких признаков беременности у супруги не было. А ведь если бы Галсвинта умерла бездетной, Атанагильд мог потребовать утренний дар себе. К тому же Хильперик не придал большого значения своему обязательству соблюдать строгую моногамию и начал встречаться с прежними супругами, прежде всего с Фреде го ндой {248} 248 Григорий Турский. История франков. IV, 28. . Галсвинта заявила, что не потерпит посягательств на свою честь, и потребовала вернуть ее в Испанию. Григорий Турский утверждает, что она даже предложила Хильперику все сокровища, которые привезла, то есть свое приданое. Но главной ценностью при передаче владений был утренний дар. Хильперик попытался успокоить жену какими-то туманными обещаниями, но при суассонском дворе было достаточно вестготов, чтобы весть о неладах между супругами перевалила Пиренеи.

Неожиданная смерть Атанагильда в конце 568 г. {249} 249 Isidorus Hispalensis. Historia Gothorum… 47. Iohannus Biclarensis. Chronicon. 6. , [55] Сложная хронология, используемая Иоанном Бикларским, создает значительные проблемы с точной датировкой событий (Iohannus Biclarensis. Chronicon… Introduction. P. 135–139.). предопределила судьбу Галсвинты. Король вестготов не оставил ни сына, ни брата, ни одного наследника мужского пола. Так что некому было призвать к мести за публичные унижения его дочери. И априори некому было наследовать утренний дар. Галсвинта осталась без покровителя, и Хильперик мог устранить страшную опасность, какой ее существование грозило всему королевству. Это было сделано самым простым способом: однажды ночью в покой молодой королевы вошел раб и зарезал ее во сне {250} 250 Григорий Турский. История франков. IV, 28. . Впоследствии молва обвиняла Фредегонду, что убийство было совершено по ее наущению {251} 251 Liber Historian Francorum // Fredegarii et Aliorum chronica. Edidit Bruno Krusch. Hannoverae: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1888. [MGH. SRG; 2.] 31. , но Григорий Турский, хоть и испытывал к подозреваемой мало симпатий, не внял этому слуху. Столь осведомленный человек, как он, не мог не знать, что отнюдь не любовное соперничество стало причиной этого убийства, чисто политического и связанного с имущественными отношениями.

Плач Брунгильды

Мораль меровингской эпохи в вопросе насилия была довольно гибкой. На него легко закрывали глаза или же прощали либо забывали его за компенсацию. Однако убийство молодой супруги всего через несколько месяцев после свадьбы выходило за всякие рамки.

Чтобы сделать свое преступление не столь шокирующим, Хильперик попытался спасти лицо, скрыв собственную ответственность. В своей игре он дошел до того, что оплакал смерть жены. Григорий Турский не обсуждает искренность его слез. В конце концов, у Хильперика не было личных претензий к Галсвинте, которая лишь играла трудную роль, возложенную на нее ее отцом Атанагильдом. Возможно, суассонский король был несколько расстроен необходимостью устранить молодую жену, ни в чем не виновную. Полвека назад бургундский король Гундобад на похоронах искренне оплакивал своих братьев, хотя расправились с ними по его приказу {252} 252 Avit de Vienne. Ep. 5. . Точно так же император Константин испытывал угрызения совести, после того как убил своего сына Криспа {253} 253 PLRE /. P. 233. . Однако в Нейстрии Хильперика публичный траур длился очень недолго, и после нескольких дней вдовства король поспешил вновь сделать супругой Фредегонду {254} 254 Григорий Турский. История франков. IV, 28. .

Фортуната на похороны Галсвинты не пригласили. Однако в своем новом месте жительства, в Пуатье, он сочинил надгробное слово покойной. Эта длинная элегия в триста семьдесят стихов свидетельствует о таланте, достигшем зрелости, и это произведение часто хвалили как величайший литературный памятник меровингской эпохи. Оригинальность этого текста вытекает из его парадоксально спокойного характера. Упоминая убийство невинной монархини, поэт не высказывает никаких призывов к мести, а, напротив, предлагает задуматься о бренности человеческой жизни и трагических случайностях бытия.