Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

Что касается Фредегонды, то ее положение напоминало, как уже говорилось, положение Брунгильды десять лет назад. Как и ее невестка, она сумела спасти только личные сокровища, поместив их в Парижский собор под охрану епископа Рагнемода. Ей тоже не удалось добиться, чтобы магнаты сохранили ей верность. В частности, камерарий Хильперика Эберульф отказался защищать королеву {406} 406 Там же. VII, 21. . Остальная аристократия выжидала, кто захватит власть, а до этого не желала занимать какую-либо позицию. Верность королеве изъявили только чиновники Ансовальд и Авдон, не принадлежавшие, конечно, к числу самых могущественных в Нейстрии {407} 407 Там же. VII, 15. .

Однако, как и Брунгильда до нее, Фредегонда сохранила козырную карту в лице своего сына — теоретического наследника королевства Хильперика. Она спешно сумела — неизвестно как — переправить его из Витри в Париж. Нужно еще было, чтобы четырехмесячный ребенок пережил кризис наследования. Зная, что на Хильдеберта II рассчитывать не приходится, Фредегонда написала Гунтрамну, предложив ему стать приемным отцом ребенка {408} 408 Там же. VII, 5. . Взамен король Бургундии мог обеспечить себе регентство в Нейстрии до совершеннолетия короля. Конечно, на Гунтрамна легла бы моральная обязанность возвести новорожденного на трон и предоставить его матери поддержку и защиту.

И вот короли Австразии и Бургундии наперегонки поспешили к Парижу, один — чтобы устранить сына Хильперика, другой — чтобы защитить его. В момент убийства дяди Хильдеберт II находился в области Mo — города, скажем мимоходом, очень близкого к Шелю, словно австразийцы к чему-то готовились. Король, которого несомненно сопровождала мать, выдвинулся к Мелёну {409} 409 Там же. VII, 4. . [79] Мелён, входивший в Сансский диоцез, теоретически принадлежал Гунтрамну. Но Гунтрамн, который тоже был недалеко, опередил его и вступил в Париж для помощи Фредегонде.

Остановленные под стенами старинной столицы, Хильдеберт и Брунгильда направили послов для переговоров о доступе в город, ссылаясь на принцип неделимости. Гунтрамн отказал, обвинив австразийцев в вероломстве {410} 410 Там же. VII, 6. . Разве они не заключили в 581 г. союз с Хильпериком вопреки соглашениям с Бургундией, принятым в 577 г.? Конечно, заявлять это значило обвинять Брунгильду в союзнической неверности, главную ответственность за которую нес Эгидий. Но Гунтрамн, официально обращаясь к Хильдеберту II, делал вид, будто не знает, что юный король — всего лишь марионетка, за ниточки которой поочередно дергают разные руки.

Несмотря на этот грубый отказ, Брунгильда возобновила попытки завязать диалог, потребовав, чтобы часть королевства Хариберта, переданная в 568 г. Хильперику, была по справедливости разделена между Гунтрамном и Хильдебертом II. Король Бургундии, у которого тоже была хорошая память, ответил, что Сигиберт I нарушил старый договор 561 г., вступив в 575 г. в Париж без разрешения братьев. Таким образом, его смерть была божьей карой, и о том, чтобы его наследник извлек выгоду из его святотатства, не может быть и речи {411} 411 Григорий Турский. История франков. VII, 6. .

Поединок на юридических аргументах закончился, но еще не был решен вопрос с Фредегондой. Брунгильда от имени своего сына Хильдеберта обвинила ее в убийстве Сигиберта, Меровея, Хлодвига и до кучи самого Хильперика, поскольку убийцу последнего не нашли. Хотя, вероятно, Гунтрамн не испытывал никакой личной симпатии к Фредегонде, он отказался выдать ее австразийцам {412} 412 Там же. VII, 7. . Он прекрасно понимал, что они предадут ее смерти, обвинив в цареубийстве, и что эта расправа бросит тень сомнения на легитимность ее сына. Ведь если женщина убила супруга, разве это не обличает ее неверность? А ведь Гунтрамн был заинтересован, чтобы никто не оспаривал легитимность последнего сына Хильперика. В самом деле, если бы отцовство последнего оказалось под вопросом, этот еще безымянный ребенок потерял бы всякое право царствовать. А только в силу этого права король Бургундии и собирался стать регентом Нейстрии и таким образом временно прибрать к рукам королевство Хильперика.

Опять же, соперничество между Брунгильдой и Фредегондой следует считать чисто политическим, и нет надобности предполагать, что между обеими женщинами существовала непримиримая личная ненависть. Если Брунгильда так упорно желала вступить в Париж, то не столько затем, чтобы умертвить Фредегонду, сколько чтобы устранить ее сына, Меровинга мужского пола и соперника ее собственного сына. Кстати, младенца можно было отстранить от власти без пролития крови. Достаточно было бы просто поместить его в монастырь. Только когда этот план стал невыполнимым из-за вмешательства короля Гунтрамна, Брунгильда обрушилась лично на Фредегонду, поскольку расправа с последней позволила бы также избавиться и от того, что оставалось от династии Хильперика.

Что касается вопроса, кто был настоящим отцом ребенка, от имени которого выступала Фредегонда, то Григорий Турский отказывается четко отвечать на него, хотя дает понять, что было много сомнений {413} 413 Там же. VII, 7 и VIII, 9. . Маленького принца, тайно воспитываемого на вилле Витри, было бы легко подменить, если бы он умер в раннем возрасте. Но, точно так же как полемическая пристрастность заставляла Григория Турского выражать это подозрение, соображения политической выгоды побуждали короля Гунтрамна не считаться с ним, даже если бы существовали доказательства неверности Фредегонды или подмены младенца. Впрочем, король Бургундии решил рассеять слухи. Он собрал в Париже всех магнатов Нейстрии, каких смог найти, и под его давлением они согласились признать сына Хильперика и дать ему имя Хлотарь {414} 414 Там же. VII, 7. . Это имя носил отец Гунтрамна, он же дед Хильдеберта; такое наречение было знаком мира.

Гунтрамн делит наследство в своих интересах

Воспользовавшись собранием нейстрийской аристократии, Гунтрамн сделал юного Хлотаря своим приемным сыном. Однако он не поставил под вопрос усыновление Хильдеберта II, которое совершил несколько лет назад {415} 415 Там же. VII, 13. . В результате Гунтрамн мог считать себя единственным настоящим и признанным государем Regnum Francorum, имеющим наследников, которые были одновременно его родными племянниками, его приемными сыновьями и королями, владения которых он пока что рассматривал просто как придатки своей державы. О Брунгильде, суетившейся под стенами Парижа, никто не упомянул.

Чтобы завершить передачу наследства, король Бургундии поручил важному сановнику Ансовальду — который всегда был близок к Фредегонде — вновь взять под контроль нейстрийские города, оставшиеся без хозяина после смерти Хильперика. Они должны были принести двойную клятву верности — юному Хлотарю II и его опекуну Гунтрамну {416} 416 Там же. VII, 8. . Кроме того, чтобы увеличить шансы на появление новых сторонников, все оставшееся время до отъезда из Парижа Гунтрамн посвятил исправлению самых вопиющих несправедливостей, допущенных Хильпериком во время царствования. Он хотел изгладить из памяти людей времена изгнаний и братоубийственных войн, показав свое милосердие.