Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

А ведь Гунтрамн предпочитал поддерживать равновесие в отношениях между обоими племянниками, то есть фактически между невестками. Поэтому созыв собора был перенесен из Труа в Макон, город, более близкий к центру Бургундии. Когда 23 октября 585 г. прения открылись, присутствовало сорок шесть епископов и двадцать делегатов. Список присутствующих соответствовал карте земель, контролируемых Гунтрамном либо от собственного имени, либо от имени юного Хлотаря II. Можно также отметить, что, воспользовавшись смертью Хильперика и завершением дела Гундовальда, Гунтрамн взял под контроль почти все южные владения Австразии. В его руки перешло даже приданое Галсвинты, судя по тому, что епископы Бордоский, Лиможский, Каорский, Беарнскии и Бигоррский откликнулись на приглашение.

Тем не менее Маконский собор не стал для Гунтрамна полным успехом. Авторитет Брунгильды был достаточно велик, чтобы ни один прелат Австразийского королевства не посмел тронуться с места, за исключением двух, находившихся на особом положении. Первым был Теодор Марсельский, город которого, правда, был наполовину бургундским, но который прежде всего нуждался в том, чтобы добиться прощения от короля Гунтрамна за многочисленные измены. Вторым — Промот, бывший титулярный епископ Шатодёна, присутствие которого Гунтрамн купил, вернув ему епископский сан, но не передав диоцеза.

Несмотря на отсутствие австразийцев, король Гунтрамн все-таки счел нужным придать собору, который он организовал, особую пышность. Прежде всего он добился, чтобы епископы издали целый ряд канонов законодательного характера, во многом способствовавших наведению дисциплины в рядах молодой франкской церкви. Так, епископ Претекстат Руанский, хотя это он обвенчал Меровея с его теткой Брунгильдой, мог не моргнув глазом изречь проклятие «тем, кто, презрев степени родства в пылу страсти, катается в дерьме [in merda conuoluntur], как мерзкие свиньи» {463} 463 Mâcon II (585), с. 18 // Concilia Galliae: A. 511-А. 695. . Не то чтобы франкские епископы, которые в переписке могли пользоваться совсем иным слогом, допустили здесь невольную грубость. Просто отцы Маконского собора рассчитывали на публичное чтение его канонов, и грубые слова в «простонародном стиле» казались им понятней народу, чем выспреннее многословие, к которому привыкли они сами. Во всяком случае, Гунтрамн выразил удовлетворение текстом, который они составили, и королевским декретом, датированным 10 ноября 585 г., утвердил акты собора {464} 464 Guntchramni regis edictum // Capitularia regum Francorum. Denuo edidit Alfredus Boretius. Hannoverae: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1883. [MGH.] Bd. I. S. 11–12. .

Маконский собор не стал для Гунтрамна ожидавшимся триумфом, но это был большой и солидный успех. Григорий Турский даже выразил некоторое сожаление, что, выполняя приказ королевы, не отправился на это собрание. Вновь обретя спокойствие и уверенность, Гунтрамн мог еще раз позволить себе милосердие. Он даровал прощение епископам, которые скомпрометировали себя, связавшись с узурпатором Гундовальдом, и многие из них даже смогли сохранить свои места. Конечно, если скрупулезно соблюдать законы, то прелатов, виновных в оскорблении величества, следовало бы отправить в изгнание; но Гунтрамн заявил, что только что чудесно исцелился от тяжелой болезни и хочет возблагодарить Бога, явив милосердие {465} 465 Григорий Турский. История франков. VIII, 20. .

Как часто бывает, христианское прощение оказалось во многих отношениях выгодным. Оно позволило в тот день Гунтрамну забыть о драмах междоусобной войны, избежать ужаса мести или суровости законных юридических процедур.

Пробуждение Нейстрии

Значительный успех Маконского собора и престиж, который он принес королю Бургундии, побудили Брунгильду задуматься о будущем. Заставить Гунтрамна отказаться от поддержки Хлотаря II было решительно невозможно. Продолжение жестов, враждебных по отношению к нему, грозило тем, что Хильдеберт II мог лишиться наследства. Лучше было попытаться восстановить нормальные отношения.

Поскольку Брунгильда знала, что Гунтрамн по-прежнему озлоблен на светских магнатов, поддержавших узурпатора Гундовальда, она решила лишить покровительства самого виновного из них или по меньшей мере самого заметного — Гунтрамна Бозона. На общем собрании, состоявшемся в октябре или ноябре 585 г. в Беслингене, в Арденнах, двор обвинил темпераментного австразийского полководца… в осквернении могилы! Его слуги действительно похитили драгоценности из могилы знатной дамы в Меце, и Хильдеберт II потребовал от него объяснений. Гунтрамн Бозон прекрасно понял, что воровство, совершенное его людьми, — только предлог, чтобы схватить и привлечь к суду его самого. Чтобы спасти себе жизнь, он предпочел бежать. Его богатые владения в Оверни были немедленно захвачены дворцом и пополнили фиск {466} 466 Там же. VIII, 21. .

Настоящее потепление отношений между Австразией и Бургундией ознаменовала ситуация с Ингундой. Действительно, в конце 585 г. стало известно, что дочь, выданная Брунгильдой замуж в Испанию, умерла и что косвенным виновником ее кончины был король Леовигильд {467} 467 См. ниже, главу IX. . Гунтрамн, давно зарившийся на богатую вестготскую провинцию Септиманию, увидел в судьбе племянницы предлог для войны с вестготами {468} 468 Григорий Турский. История франков. VIII, 28. . А пока король Бургундии двигался к своей южной границе, его солдаты перехватили — при удивительно неясных обстоятельствах — письмо, якобы написанное Леовигильдом и адресованное Фредегонде. Его текст был обнародован:

Наших врагов, то есть Хильдеберта и его мать, быстро уничтожьте и заключите мир с королем Гунтрамном, подкупив его большой суммой денег. А если у вас, может быть, мало денег, мы вам тайно вышлем, только выполните то, чего мы добиваемся. Когда же мы отомстим нашим врагам, тогда щедро вознаградите епископа Амелия и матрону Леобу, благодаря которым наши послы имеют к вам доступ {469} 469 Там же. .

Было ли это письмо подлинным или фальшивкой, которую заказала Брунгильда, чтобы погубить соперницу?Содержание бесспорно походило на правду. Амелий был епископом Бигоррским, а дипломатические обмены 610-х гг. показывают, что для вестготов было обычным делом подкупать прелатов пиренейских предгорий, чтобы заключать тайные сделки в Regnum Francorum {470} 470 Epistolae Wisigothicae, 11 и 12. . Что касается Леобы, она приходилась тещей герцогу Бладасту, полководцу, который изменил Гунтрамну и перешел на сторону Гундовальда, но был помилован по просьбе Григория Турского {471} 471 Григорий Турский. История франков. VIII, 6; PLRE III. P. 233. . Таким образом, письмо компрометировало Фредегонду, но в то же время пятнало репутацию Григория Турского, клиента Брунгильды. Последний в качестве хрониста не пожелал высказаться по существу этой истории: не то он стал невольным пособником вестготов, не то Брунгильда воспользовалась его именем, чтобы отвести подозрения в фальсификации. В обоих случаях Григорий Турский сознавал, что выглядит глупцом.