Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

Политическое пробуждение Нейстрии не было абсолютно вредным для Брунгильды. Рано или поздно Гунтрамну пришлось бы выступить против матери Хлотаря II, и для этого ему были нужны союзники, найти которых он мог только в Австразии. Достаточно было подождать. Поэтому Брунгильда посвятила 586 г. продолжению чистки рядов высшего австразийского чиновничества. Так, по неизвестным причинам, которых Григорий Турский на самом деле не знает или не хочет их излагать, расправились с герцогом Магновальдом, разрубив ему голову ударом топора. Расправа такого типа обычно ставила финальную точку в карьере неудачливых военных, но пошел слух, что дворец осудил его за кровосмесительный союз {483} 483 Там же. VIII, 36. . Если был использован такой предлог, значит, Брунгильда довольно оперативно собралась применить каноническое законодательство, разработанное Маконским собором 585 г. {484} 484 Масоп II (585), с. 18 // Concilia Galliae: А. 511-А. 695.

В течение 586 г. Брунгильде также посчастливилось, в личном и политическом смысле, стать бабкой, поскольку у Файлевбы, жены Хильдеберта II, родился мальчик. Его назвали Теодобертом — вторым с таким именем. Первый Теодоберт был тем самым австразийским королем, который одержал победу в Италии и сбил спесь с византийцев. Появление нового поколения Меровингов также давало повод для возобновления переговоров с Гунтрамном. Брунгильда сообщила королю Бургундии о счастливом событии, и он немедля отправил посла с дарами, чтобы поздравить племянника {485} 485 Григорий Турский. История франков. VIII, 37. .

Со следующего года между Австразией и Бургундией восстановилось согласие. Благодаря активной дипломатии Брунгильды у обоих королевств теперь были общие враги: лангобарды, вестготы — которые в 587 г. по-прежнему вели себя вызывающе по отношению к Гунтрамну {486} 486 Там же. VIII, 38. — и, даже если ничего подобного еще не было объявлено официально, нейстрийцы Фредегонды. Отныне тесный союз между Мецем и Шалоном мог быть только выгоден обоим. Король Гунтрамн это хорошо понял. В знак доброй воли он вернул Австразии контроль над западной частью Прованса, который прежде сохранял в качестве средства давления {487} 487 Там же. VIII, 43. . Он уступил и Альби {488} 488 Там же. VIII, 45. , аквитанский город, которым некогда владел Сигиберт I, Дворец Брунгильды также мог снова назначать чиновников в Эр-сюр-Адур и в Беарн {489} 489 Там же. IX, 7. .

Если Гунтрамн отдавал земли, то прежде всего затем, чтобы приобрести мир, который он умело использовал. Так, не имея больше оснований опасаться Австразии, он смог заделать брешь, которую вестготы в 585 г. пробили в обороне его южной границы {490} 490 Там же. VIII, 45. . С 587 г. Гунтрамн также начал возвращать себе контроль над городами, которые ранее перешли в лагерь Фредегонды: проявив терпение, он вернул Анжер, Сент и Нант. В каждом городе Гунтрамн наложил на местных пронейстрийских аристократов штраф, чтобы они задумались о том, чего стоят принесенные клятвы {491} 491 Там же. VIII, 43. . Фредегонда попыталась не допустить таких переходов и отправила в Бургундию послов для переговоров о мире. Тем не менее в их рядах она скрыла убийцу, поручив ему уладить ее конфликт с Гунтрамном самым эффективным способом. Но заговор был раскрыт, и король Бургундии арестовал послов, которые были тем более удивлены, что, похоже, их не осведомили о параллельной операции {492} 492 Там же. VIII, 44. .

С годами Гунтрамну начала надоедать кинжальная дипломатия Фредегонды; после нового дела он счел, что это уже слишком, и прекратил отношения с Нейстрией. Зато он, возможно, стал чувствовать некое духовное родство с изощренной Брунгильдой.

Memento mori

13 августа 587 г. с исторической сцены сошел великий персонаж франкской истории — королева Радегунда, вдова Хлотаря I и духовная мать всех Меровингов. Прежде чем отдать Богу душу, старая дама в последний раз призвала к примирению между суверенами и «препоручила свой монастырь государям королям и светлейшей королеве Брунгильде, которых она любила всем сердцем» {493} 493 Vita Radegundis // Passiones vitaeque sanctorum aevi Merovingici et antiquiorum aliquot. Edidit Bruno Krusch. Hannoverae: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1888. [MGH. SRM; 2.] II, 17: «Praecellentissimus enim dominis regibus et serenissimae dominae Bronichildi reginae, quos саго dilexti affectu, <���…> sum commendauit monasterium». . В устах Радегунды, женщины, посвятившей себя религии, но в то же время знакомой с властью, это означало признание выдающегося места, которое Брунгильда заняла в Regnum Francorum. Ведь умирающая не упомянула ни Файлевбу, хоть и супругу Хильдеберта, но существо ничтожное, ни Фредегонду, о существовании которой она знала, но власть которой не признавала.

Из-за этой удивительной способности Радегунды сохранять строгий нейтралитет, не скрывая, однако, своих симпатий, ее похороны вызвали трудности. Действительно, проводить погребальный обряд следовало епископу Маровею Пуатевинскому. Но этот старый приверженец королей Нейстрии никогда не любил Радегунду и не собирался благословлять ее могилу; поэтому он передал через служителя, что слишком занят поездками по приходам. Поэтому монахиням Святого Креста в Пуатье пришлось срочно обращаться к Григорию Турскому, чтобы тот провел церемонию. Таким образом, погребение совершил пламенный сторонник Австразии {494} 494 Gregorius Turonensis. Liber de gloria confessorum. 104. . Рядом с могилой стоял и Венанций Фортунат, скорбь которого, конечно, была глубокой. Ведь, помимо политической верности союзнице Брунгильды и христианского восхищения основательницей монастыря Святого Креста, поэт испытывал еще и искренние дружеские чувства к Радегунде, рядом с которой прожил почти двадцать лет [93] См. прежде всего ряд записок, которыми обменялись Радегунда и Фортунат (Стихотворения. Приложение, 10–31) и которые поэт, видимо, не желал обнародовать. . Он сразу же стал хлопотать, чтобы церкви Галлии почтили покойницу в качестве святой [94] Фортунат составил первую книгу «Жития Радегунды», которое через несколько лет завершила монахиня Баудонивия. .

Смерть Радегунды ни в чем не изменила повседневной жизни в королевстве. 4 августа 587 г. очередной убийца едва не прикончил короля Гунтрамна. Конечно, на этот раз его подослала не Фредегонда {495} 495 Григорий Турский. История франков. IX, 3. , но старый король начал тревожиться за будущее. Что произойдет с Бургундией, которую он так бережно хранил и которую расширил за счет стольких завоеваний и наследований, когда его не станет? У Гунтрамна больше не было ни одного сына, и он не составил завещание. Конечно, он официально усыновил обоих племянников, но он слишком хорошо знал, как Меровинги делят королевства покойных: никто и никогда не доволен тем, что ему досталось, и рано или поздно Бургундию разорят воюющие армии, как случилось по очереди с королевствами Хариберта I, Сигиберта I и Хильперика.