Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

После смерти Хлотаря I Гундовальд, еще юный, примкнул к «верным» своего предполагаемого брата Хариберта I, который тоже отнесся к нему бережно. Когда в 567/568 г. последний умер, молодой человек решил, что можно снова выдвинуть притязания на трон, и ради этого отрастил себе волосы. Умерить его претензии взялся Сигиберт I: он снова срезал эту претенциозную шевелюру и упрятал Гундовальда в Кёльн. У Брунгильды, вероятно, не было случая встретиться с предполагаемым деверем во время его вынужденного пребывания в Австразии, потому что ему быстро удалось бежать. Он покинул Regnum Francorum и добрался до византийской Италии, где отдал себя под покровительство императорского представителя, полководца Нарсеса [100] Поскольку Нарсес потерял должность самое позднее в августе 568 г. (Prosopographie chrétienne du Bas-Empire. 2, Prosopographie de l'Italie chrétienne (313–604). Vol. 2, L-Z. Sous la dir. de Charles Pietri et Luce Pietri. Rome: École française de Rome, 2000. P. 1530), надо либо предположить, что все события (смерть Хариберта, заточение Гундовальда, бегство в Италию) произошли за очень короткий отрезок времени, либо просто допустить, что Григорий Турский ошибся, назвав имя Нарсеса, когда имел в виду византийского наместника в Италии. . Поскольку Сигиберт I вел тогда холодную войну с Византией, это был настоящий переход на сторону противника.

В Италии Гундовальд женился на женщине, которая впоследствии принесла ему двух сыновей. Потом, по смерти супруги, он направился в Константинополь, где его ждал превосходный прием {547} 547 Григорий Турский. История франков. VII, 36. . Впрочем, он был не единственным иностранным принцем, искавшим убежища у императора. На берегах Босфора в VI в. можно было встретить низложенных тюрингских правителей, лишенных наследства остготских принцев или высланных лангобардских королев. Действительно, Византия принимала всех изгнанников и беглецов из соседних королевств. Внутри империи это гостеприимство укрепляло репутацию басилевса как «филантропа», старательно поддерживаемую официальной пропагандой. С более прагматичной точки зрения эти беглецы рассматривались как ценный резерв, который можно использовать во внешней политике. Ведь при необходимости император превращал своих гостей в пленников, чтобы перепродать их родственникам или врагам, либо в смутьянов, которых он отсылал обратно в родное королевство. В те времена, когда Константинополь жаждал прочного союза с франками, византийцы усвоили обычай держать у себя в столице небольшой запас Меровингов. Он, конечно, формировался из кого придется, и не все беженцы имели самое лучшее происхождение. Так, Брунгильда (или, может быть, Гогон) неоднократно требовала выслать обратно Меровинга, известного под именем «сын Скаптимунда» {548} 548 Lettres austrasiennes, 47. . [101] Можно было бы предположить, что этим «сыном Скаптимунда» на самом деле был Гундовальд, но это сомнительно. Ни он, ни его отец не известны ни из какого источника, и это значит, что в лучшем случае речь идет о дальнем родственнике царствующих государей.

Второсортный Меровинг — таким был и Гундовальд. Но тем не менее он представлял собой хорошее приобретение для императора, ведь франки проявляли к нему интерес. Похоже, предполагаемый сын Хлотаря I сохранил контакты с королевой Радегундой — у которой в Константинополе были и другие родственники — и с Инготрудой, матерью епископа Бертрамна Бордоского, ставшей монахиней в Туре {549} 549 Григорий Турский. История франков. VII, 36. . Франкские послы, бывавшие в Константинополе, естественно, приветствовали его как принца в изгнании, а в 582 г. к нему явился с поклонами герцог Гунтрамн Бозон. Согласно Григорию Турскому, тогда Гундовальд осведомился о здоровье франкских королей, своих родственников. Герцог сказал, что Сигиберт умер, у Гунтрамна больше нет детей, а Хильперик теряет своих одного за другим; надежды меровингского рода зиждутся только на юном Хильдеберте II {550} 550 Там же. . Гунтрамн Бозон якобы также пригласил претендента в Галлию от имени австразийских магнатов, клятвенно заверив, что никто больше не усомнится в его происхождении и что он получит в Провансе великолепный прием. От Гундовальда требовалось возродить меровингскую династию — большего ему было и не надо. В конце 582 г. он отплыл в Галлию.

Получил ли Гунтрамн Бозон приказ вернуть Гундовальда от регента Эгидия или действовал по собственному почину? Григорий Турский не рискует делать ясный вывод. Приезд в Марсель меровингского принца, претендующего на часть королевства, явно представлял собой враждебное действие по отношению к королю Бургундии Гунтрамну. Значит, он вполне согласовался с пронейстрийской политикой Эгидия. Но приглашение в Regnurn Francorum претендента на престол было еще и весьма рискованным шагом. А если он потребует нового раздела? Все знали, что династические конфликты разрешаются с применением силы. К тому же епископ Реймский и его друзья властвовали в Австразии только от имени Хильдеберта II; а ведь Гундовальд мог в один прекрасный день превратиться в «дядюшку-гангстера» [102] От названия фильма Ж. Лотнера 1963 г. «Дядюшки-гангстеры» [прим. перев.]. и взять дела племянника под свой контроль. Некоторые обвинили и Брунгильду в приглашении узурпатора. Но эта гипотеза представляется совершенно абсурдной. В 577 г. королева не пожелала поддержать Меровея, чтобы не ставить сына под угрозу. С чего бы ей через пять лет способствовать усилению какого-то Гундовальда, возраст и сторонники которого делали его явно более опасным соперником для Хильдеберта II?

Того, кто действительно инициировал приезд претендента, несомненно следует искать в Византии — это был император Маврикий, зять и преемник Тиберия II, недавно, 14 августа 582 г., взошедший на трон. Ведь когда Гундовальд зимой 582–583 г. прибыл в Прованс, он располагал столь значительным запасом денег {551} 551 Григорий Турский. История франков. VI, 24. , на который не хватило бы ни его личных средств, ни вероятных подарков австразийцев. Такое состояние могли дать ему только византийцы. Логику этого финансирования легко понять: поскольку ни один из трех царствующих Меровингов — ни Гунтрамн, ни Хильдеберт II, ни Хильперик — не желал посылать войска против лангобардов, император хотел, чтобы в Галлии появился новый франкский король, который стал бы его союзником. Предполагалось, что на полученные деньги Гундовальд купит «верных» и наберет армию; эти войска, как и права на наследство, признания которых он мог добиться, должны были позволить ему выкроить себе королевство, из которого он сможет посылать франкские армии на помощь византийской Италии. Так что герцог Гунтрамн Бозон необязательно был главным инициатором приезда Гундовальда, самое большее — непосредственным организатором. Впрочем, это сознает и Григорий Турский. Обвинение против герцога возникает на страницах его «Истории» сравнительно поздно {552} 552 См. анализ у Дж. Вуда: Wood, Ian N. The Merovingian kingdoms… P. 95. и появляется, лишь когда Брунгильде и королю Гунтрамну нужен крайний, чтобы прекратить кризис.