Вячеслав Федоров - Оружие Победы

В разработанном гитлеровским командованием плане молниеносного вторжения в Россию большое внимание уделялось шпионажу и диверсиям, как в прифронтовой полосе, так и в глубоком тылу. Правда, не все здесь было прописано в подробностях. Этот раздел отдавался на откуп спецслужбам.

Открытое кодовое название плана блицкрига — «Барбаросса» появилось в приказе штаба оперативного руководства вермахта, содержавшем директивы о подрывной деятельности на советской территории сразу же после вторжения.

Основная забота по формированию «пятой колонны» в тыловых районах страны, которую предстояло покорять, легла на плечи полковника Эрвина Лахузена-Вивремонта, который руководил службой «Абвер II». Тут же был сформирован мозговой центр — группа «А», приступившая к разработке будущих операций.

«Абверу II» подчинили учебный полк «Бранденбург», где готовили диверсантов, специалистов по деморализации советского тыла и откровенных убийц.

На рассвете 22 июня 1941 года небо наполнилось не только бомбардировщиками, но и десантными самолетами с подразделениями «брандербуржцев». Переодевшиеся в форму красноармейцев диверсанты захватывали мосты, тоннели, цехи предприятий и удерживали их до подхода основных сил вермахта. Они расстреливали и вырезали небольшие группы солдат, оказавшихся в окружении или отставших от своих частей. Не гнушались они и полевыми госпиталями, нападали на штабы, обозы, минировали дороги, сеяли панику среди населения.

Изначально было ясно, что эти «мясники» не могут стать «пятой колонной». Их поле деятельности — неразбериха прифронтовой полосы. В тылу они тут же окажутся в руках НКВД. Там должна действовать тонкая, тщательно законспирированная агентурная сеть.

Кое-что уже было. Из послевоенной истории стало известно, что с декабря 1940 по март 1941 года органами госбезопасности СССР было обезврежено 67 баз абвера. За этот же период раскрыто 1596 германских агентов, из них 1338 в западных областях Украины и Белоруссии, в прибалтийских республиках.

В селах и провинциальных городках появились плакаты, призывающие к бдительности.

Но это только часть предвоенной «пятой колонны».

В марте 1941 года абвер формирует фронтовые разведывательные органы «Вилли» I, II, III. Создан специальный штаб в местечке Сулековке под Варшавой. Расписан штат разведшкол. По плану их должны наполнить русскими «добровольцами», изъявившими желание поработать на Германию. Они будут, в этом никто не сомневается.

1 июня. Начало операции «Эрна». Пошла заброска в СССР агентов из украинских националистов. Им предстоит встретить войска вермахта с поименными списками советских граждан, подлежащих уничтожению.

10 июня. Совместное заседание высших чинов абвера, СД и полиции. Утверждена система террористических мер на советской территории сразу же после оккупации.

18 июня. Дивизии первого эшелона вермахта заняли исходные позиции на границах СССР. В составе разведывательных подразделений находятся бойцы полка «Бранденбург».

19 июня. Приведен в боевую готовность штаб «Вилли».

22 июня…

Немецкая разведка не ошиблась, в России действительно были недовольные существовавшей властью. Ближе к осени ей стало известно, что в Москве имеется некая религиозно-монархическая организация «Престол», которая ждет не дождется восстановления русского самодержавия. Если немцы помогут в этом, они готовы помочь немцам.

Во главе «Престола» стоит князь Глебов в прошлом предводитель Нижегородского дворянского собрания. Он уже стар, ему за семьдесят, но деятелен и пользуется авторитетом в кругах остатков бывшей аристократии. Ему не надо доказывать преданность монархии. Достаточно взять подшивку журнала «Нива» за 1913 год и найти номер, посвященный приезду Николая II в Кострому по случаю 300-летия дома Романовых. На большой фотографии князь приветствует царя от имени костромских дворян. Жена князя — свой человек при дворе российской императрицы Александры Федоровны.

Второй человек в «Престоле» — Борис Александрович Садовской. Если у немцев найдется хоть один знаток русской поэзии, то он тут же воскликнет: «Как, разве он еще жив?». Жив! Последний поэт Серебряного века. Правда, для разведки понятие «поэт» — это нечто непостоянное, а значит и ненадежное.

Но он еще и дворянин.

Вот это уже кое-что. Его отец был инспектором Удельной конторы — смотритель казенных лесов Нижегородской губернии и угодий, принадлежавших Департаменту уделов.

Садовские имели свое поместье в Щербинках. Боря был любимым сыном и кумиром родителей.

Нижегородский поэт Борис Садовской.

Вот только если немецкая разведка задумает проверить родословную Бориса Александровича Садовского, то столкнется с определенной нестыковкой. Она не обнаружит в списке дворян Нижнего Новгорода фамилии Садовской, близкая по написанию есть — Садовский. Но это одно и то же лицо. Борис Александрович слыл еще незаурядным фантазером и мистификатором. Фамилию он свою изменил: так звучнее и непохоже на знаменитую русскую актерскую фамилию, за потомка которой его могли принимать. С его же подачи во всех литературных справочниках значится, что родился он в Нижнем Новгороде, но тогда что значит это:

Нижний Новгород даже при буйной поэтической фантазии не назовешь уездным городом, бери выше — губернский. А уездный городок — это оказывается Ардатов. Почему он отрекся от него, теперь уже навечно останется тайной.

Его вторая жена Надежда Ивановна Воскобойникова была под стать ему — тоже авантюрного склада. Она считалась фрейлиной императрицы Александры Федоровны и была с ней в момент ареста царской семьи.

Позже Надежна Ивановна станет членом законспирированного «Общества спасения царя», которому американцы ссудят 8 миллионов долларов на спасение царя и его близких.

И что удивительно, деньги эти пойдут в дело. Эмиссары «Общества» установят контакты с царем, они попытаются передать ему заграничные паспорта и деньги, но царь им не поверит. Он подумает, что это «происки» большевиков.

Вторую попытку должна была предпринять Надежда Ивановна, но было уже поздно — семью царя расстреляли.