Вячеслав Федоров - Оружие Победы

Чета Садовских чудом уцелела в годы репрессий. Бориса Александровича спасли… грехи молодости. Двадцати трех лет он заразился сифилисом, долго лечился, но получил общее отравление организма. Постепенно его парализовало и передвигался он только на коляске. Тем не менее за ним числились грехи посерьезнее. В 30-х годах чекистами были ликвидированы три монархические группы молодежи, собиравшиеся вокруг Садовского. Все они были ориентированы пронемецки и всерьез рассчитывали на помощь германского фашизма.

«Чета Садовских связана с церковно-монархическими кругами старцев — бывших монахов и монахинь, которые, находясь в глубоком подполье, пытаются влиять на массы верующих в антисоветском духе.

Садовские и это окружение пораженчески настроены и с нетерпением ждут немцев».

Эти строки из «личного дела», которое хранилось на полках Лубянки. Возможно они стали бы обвинительными строками приговора, но поэту «повезло» — началась война.

Немецкая разведка даже не догадывается, что сведения о «пятой колонне» в Москве она получила из… 4-го управления НКВД, занимавшегося разведывательно-диверсионной деятельностью. Руководитель «Престола» — князь Глебов, числился здесь под псевдонимом «Предводитель», а главный идеолог Садовской так и остался «Поэтом».

Ни князь, ни поэт пока не догадывались, что они члены тайной организации, которая являлась лишь звеном задуманной чекистами операции «Монастырь». Кстати, название операции прямо указывало на место жительства «Поэта».

В «тайной» монархической организации было еще третье лицо, которое в отличии от руководителей, кое-что знало об игре. Это лицо носило агентурную кличку «Старик». В самый разгар войны его наградят орденом, а «Предводителю» и «Поэту» простят антисоветские грехи и дадут возможность дожить до естественной кончины. Но и это тогда было немалым…

Из агентурного донесения «Старика»: «Садовской — писатель, живет с женой в подвале Красной церкви Новодевичьего монастыря, в комнате, перегороженной занавеской, за которой находится его библиотека. Садовской при советской власти не публиковал ни одного своего произведения. Все их складывал за занавеску. Получал пенсию Союза писателей за прошлые заслуги в надежде, что он будет писать и при новой власти. Садовской раньше получал обеды из столовой Союза писателей, которыми делился с приживалками — монашками из секты „федоровок“. Когда Садовской перестал получать обеды, монашки ушли. Садовской парализован, глубокий инвалид, передвигается на коляске».

В разработке операции «Монастырь» предполагалось использовать имя Садовского и лиц из его ближайшего окружения для:

1. Создания канала, по которому можно забрасывать нашу специальную агентуру в Германию.

2. Дезинформации немцев о положении в СССР.

3. Выяснение круга вопросов, интересующих немцев в СССР.

В этой игре «Поэт» превосходно ведет свою партию.

Обращаясь к немцам, он пишет:

Агентурное донесение «Старика»: «Получив от Садовского предложения об установлении связи с немцами, я по вашему указанию дал на это согласие, после чего Садовской поручил мне подобрать группу лиц для использования их в целях установления связи с немцами и проведения антисоветской работы в Москве».

Итак, «пятая колонна» была готова к действию. Ждали реакции немцев.

«Учитывая желание Садовского связаться с немцами, намечаем переброску через линию фронта агента „Гейне“ в качестве курьера церковно-монархической группы, возглавляемой Садовским».

Переброска агента прошла удачно, после многочисленных проверок «Гейне» поверили. Немцам хотелось одного — расширения организации. После возвращения «Гейне» занялся этой работой. Скоро от имени «Престола» работало уже три радиостанции и появились ячейки в Свердловске, Челябинске, Новосибирске, Горьком.

В это же время в газете «Правда» публикуется сообщение о «варварском акте диверсии» в одном из сибирских городов, Взорвался цех, выпускавший самолеты. Взрыв в городе слышали, пожар видели…

«Гейне» получает шифровку с благодарностью за хорошую работу.

Еще одно известие — взорвана железная дорога под Горьким. Взрыв жители слышали и видели как войска НКВД оцепили место происшествия.

В очередной шифровке — «пожелания успеха» и «быть осторожнее».

Правда арестовано уже восемь агентов, засланные в Москву, но война без потерь не бывает. К тому же Москва, считай, прифронтовой город. Здесь обострено все: проверки, режим, бдительность граждан…

«Гейне» радирует, что «Престол» готов принимать «гостей» в Горьком.

Идет радиоигра с немецкой разведкой. Справа агент «Гейне» — Александр Павлович Демьянов.

Начальник Управления НКВД по городу Горькому докладывает: «В качестве явочного пункта в городе Горьком нами подготовлена квартира агента НКВД „Козловой“, оборудованная оперативной техникой и сигнализацией».

Наталья Сергеевна Козлова — дочь священника церкви Михаила Архангела Лукояновского уезда, врага народа. В городе она работала учителем пения в музыкальной школе. «Завербована на компрматериалах. С органами госбезопасности сотрудничает давно и успешно. Характеризуется исключительно положительно. Родственников на оккупированной врагом территории не имеет».

По задуманному плану ей отводилась роль всего лишь хозяйки квартиры. С «гостем» должен был «работать» чекист, выдававший себя за члена тайной организации «Престол». Подобрали типаж из старой чекистской гвардии. Решили, что монархически настроенным подобает быть интеллигенту. Скажем, пожилому университетскому профессору.

С ним-то на явочной квартире по улице Пушкина и встретился немецкий курьер. Три дня «профессор» сопровождал его в прогулках по городу. «Гостя» больше всего интересовала железная дорога и сосредоточения войск под Горьким. Освоившись, он самостоятельно побывал на железнодорожном вокзале и сделал кое-какие записи. Они и стали главной уликой…

А между тем «Гейне» сообщил в разведцентр неприятную новость: агент после приземления сломал ногу и находится в одной из больниц города. В ответ пришла шифровка с сочувствием и рекомендацией «убрать» агента. Что и было сделано…

Таким вот образом «на живца» было поймано больше половины засланных агентов Катынской разведшколы, которая базировалась под Смоленском и работала с «Престолом».

Тыловой Горький на протяжении всей войны продолжал интересовать немецкую разведку. Его «курировали» различные разведшколы, сбрасывая в предместьях города своих агентов. Архивы, хранящие протоколы допросов и приговоры военных трибуналов, подтверждают такой «интерес».