Виталий Доренко - Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Германское командование, недовольное результатами рейдерства, отказалось от проведения подобной операции под кодовым наименованием «Двойной удар».

В дальнейшем немецкое командование использовало в Арктике только подводные лодки, которым, однако, не удалось серьезно затруднить судоходство в этом районе. Лишь однажды, в октябре 1943 года, немецкой подводной лодке удалось потопить транспорты «Архангельск» и «Киров».

Кстати, после прорыва «Адмирала Шеера» в Карское море севернее Новой Земли была нарезана позиция для боевого патрулирования подводных лодок. Из-за ее удаленности, сложности гидрометеоусловий, а также малой вероятности встречи с противником подводники ее называли «неблагодарной». Но все же во время очередного похода к северо-востоку от мыса Желания 28 августа 1943 года подводная лодка С-101 под командованием капитан-лейтенанта Е. Н. Трофимова обнаружила, атаковала и потопила возвращавшуюся после минной постановки в устье реки Оби немецкую подводную лодку U-639.

осле проведения советскими войсками Выборгской наступательной операции (10–20 июня 1944 года) создались благоприятные условия для освобождения от немецко-фашистских войск Финляндии и вывода ее из войны. Для немецкого командования исключительно большую роль играли морские коммуникации, связывающие порты Германии и Финляндии. Не меньшее значение морские коммуникации имели и для советской стороны.

Летом 1944 года для прикрытия Котки от ударов советской авиации немцы направили крейсер противовоздушной обороны «Ниобе», а для прикрытия своих конвоев в Финский и Выборгский заливы послали подводные лодки. Вскоре, однако, советские морские летчики потопили крейсер, а на маршрутах развертывания немецких подводных лодок и в районах их действия появились советские малые охотники. Один из них потопил подводную лодку U-250. Она была спущена на воду на верфи «Германия» в Киле 11 ноября 1943 года, а в середине декабря вошла в состав германского флота. Подводная лодка имела длину 67,0 и ширину 6,2 метра. Ее надводное водоизмещение равнялось 770 тоннам, надводная скорость — 17, а подводная — 7,5 узлам, глубина погружения 100 метров. Вооружение состояло из четырех носовых и одного кормового торпедных аппаратов, спаренной 37-мм артиллерийской установки и двух спаренных 20-мм зенитных автоматов. На лодке находилось четырнадцать запасных торпед. Кроме обычных, на нее были загружены новые (акустические) торпеды Т-5.

До середины лета 1944 года на ней отрабатывались задачи боевой подготовки в составе 5-й флотилии, базировавшейся в Киле. В конце июня 1944 года U-250 стали готовить к первому боевому походу, а 15 июля под командованием капитан-лейтенанта Вернера Карла Шмидта лодка вышла из Киля, взяв курс в открытую Балтику. Через пять дней лодка зашла в Военную гавань Таллина, где были пополнены запасы, и через три дня ушла в Хельсинки. Первый боевой поход проходил с 25 по 27 июля.

Во второй (и последний) боевой поход U-250 вышла в 21 час 29 июля 1944 года. На этот раз местом ее боевого патрулирования был пролив Бьерке-Зунд, где ее поджидал советский малый охотник МО-105 под командованием старшего лейтенанта Георгия Швалюка. Катер имел полное водоизмещение 56 тонн, длину 26,9, ширину 4,0 и осадку 1,5 метра, скорость — более 20 узлов. Вооружение состояло из двух 45-мм пушек, двух 12,7-мм пулеметов и двух бомбосбрасывателей.

Утром 30 июля МО-105 установил с подводной лодкой гидроакустический контакт и сразу сбросил большую серию глубинных бомб, после чего еще раз обследовал район и, не обнаружив лодку, прекратил поиск. Около полудня катер лег в дрейф, а команда получила разрешение на обед. Тем временем командир U-250 в перископ установил наблюдение за советским катером, а затем без особого труда торпедировал его. Условия для атаки были идеальными. Катер лежал в дрейфе. Гидроакустическая станция была выключена. Погода была прекрасная: полный штиль, а на безоблачном небе светило летнее солнце.

Вот как рассказал об этом эпизоде сам Шмидт: «До моего нападения на МО-105 меня не засекли, не преследовали. Не было слышно и разрывов глубинных бомб. К тому же командир катера не заслужил такой отрицательной характеристики; я на протяжении долгого времени наблюдал за его маневром через перископ перед тем, как выстрелить. Об обеде и отдыхе команды на палубе, не говоря уже о купающихся, не было и речи. Замечу, что в ожидании высадки противника за линией фронта нам следовало атаковать любую подвернувшуюся цель. Кроме того, морской охотник является целью, для которой одна торпеда — не расточительство. Ведь он сам по себе представляет опасность для подводной лодки».

В 12 часов 42 минуты с дистанции около 600 метров Шмидт выпустил по МО-105 из носового торпедного аппарата торпеду G7e. Она попала прямо в середину катера. От взрыва мгновенно погиб и малый охотник, и почти весь его экипаж; два человека получили ранения, а семерых взрывной волной выбросило за борт.

Гибель малого охотника МО-105 видели как с финского берега, так и с наблюдательного поста на острове Руонти. О потоплении катера немедленно доложили в штаб дивизиона малых охотников в Койвисто и одновременно выслали в этот район катер, который спас оставшихся в живых моряков.

В 13 часов 30 минут по тревоге на поиск вражеской подводной лодки вышел малый охотник МО-103 под командованием гвардии старшего лейтенанта Александра Петровича Коленко. Он решил, что, поскольку немецкая субмарина себя демаскировала, ее командир попытается покинуть Выборгский залив и уйти в море на большие глубины, поэтому начал поиск со стороны моря.

Следуя переменными галсами, с помощью гидроакустики катер прощупывал залив метр за метром, стараясь загнать лодку на мелководье. План Коленко удался: U-250 оказалась в западне. С моря ее ожидал советский катер, а со стороны берега — камни и мелководье. Шмидт подошел поближе к берегу и на глубине чуть более 30 метров положил лодку на грунт. В интересах скрытности на лодке выключили почти все механизмы: в отсеках тускло горели лампы аварийного освещения. Вскоре стало трудно дышать, так как заканчивался запас воздуха. К тому же истекал срок очередной зарядки аккумуляторных батарей. Но время работало на Шмидта: чем ближе к вечеру, тем больше шансов на спасение. С наступлением сумерек лодка оторвалась от грунта и на самом малом ходу стала уходить на северо-запад. Может быть, Шмидту и удалось бы вырваться из Выборгского залива, если бы совершенно случайно лодку не обнаружили с катерного тральщика. В 19 часов, выбрасывая за борт мусор, радист катера старший матрос Николай Бондарь прямо под катером увидел контур субмарины. Он немедленно доложил о подводной лодке командиру катера главному старшине В. Павлову, который сразу же объявил боевую тревогу и выпустил несколько белых ракет в сторону малого охотника.