Виталий Доренко - Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Предлагался следующий план действий. Первой в море выйдет группа Ефимова. Катерам ТКА-243 и ТКА-238 под командованием старшего лейтенанта А.Ф. Горбачева и лейтенанта И.А. Никитина ставилась задача — обнаружить конвой, уточнить его состав и время подхода к проливу Буссесунд, навести на него ударные группы Коршуновича. При нанесении удара оба катера будут атаковать противника совместно с ударной группой. Группа Павлова, вышедшая вслед за разведывательной группой, в составе ТКА-218, ТКА-214 и ТКА-203 осуществит постановку маневренной минной банки на выходе из пролива и уточнит сведения о конвое. Командир катера ТКА-218 Павлов, а двух других — старший лейтенант Е.Г. Шкутов и лейтенант A.А. Карташев. После постановки мин и доразведки эта группа тоже примет участие в нанесении удара.

Пять катеров под командованием капитан-лейтенанта И.Я. Решетько с помощью дымовых завес прикроют тактическое развертывание группы катеров атаки транспортов, затем нанесут удар по кораблям охранения. В эту группу вошли катера ТКА-205, ТКА-204, ТКА-242 и ТКА-237, командиры — лейтенант П.П. Диренко и старшие лейтенанты А.И. Киреев, B.И.Быков и В. А. Домысловский. В ударную группу Коршуновича вошли катера ТКА-216, ТКА-219, ТКА-215, ТКА-119 и ТКА-222, командиры — лейтенант И.М. Желваков, капитан-лейтенант В.В. Чернявский, лейтенант В.С. Кузнецов, старшие лейтенанты Ф.З. Родионов и Н.М. Фролов. Этой группе предстояло решить главную задачу — уничтожить транспорты с грузами.

В соответствии с замыслом первой вышла в море разведывательная группа Ефимова, а спустя 5 минут — группа доразведки Павлова, которая на пути противника выставила четыре мины. В первом часу ночи 19 августа Земляное покинула ударная группа, впереди строем ромба шла группа Решетько, а на расстоянии в 15–20 кабельтовых следовала группа Коршуновича.

Едва последние катера покинули Земляное, как поступило радиодонесение об обнаружении конвоя, следовавшего курсом 130 градусов со скоростью 8—10 узлов. Конвой растянулся на пять миль. Видимость в районе была 60–70 кабельтовых. Казалось, что все идет по плану.

В 1 час 20 минут Ефимов сообщил, что конвой остановился в Перс-фиорде. В штабе бригады сочли, что противник не рискнет с ходу форсировать пролив, а будет проводить транспорты по частям. Это принципиально меняло обстановку. Надо было принимать новое решение. Не теряя времени, Кузьмин направил группу Павлова для нанесения совместно с разведывательной группой Ефимова предварительного удара по противнику. Главные силы, подошедшие к западному побережью Варангер-фиорда, получили от Кузьмина новые инструкции. Он приказал Коршуновичу максимальной скоростью следовать к проливу Буссесунд.

Совершенно неожиданно, не доходя до пролива нескольких миль, открылись силуэты неприятельских кораблей и судов. Как оказалось, это был именно тот конвой, ради которого состоялся выход. Следовательно, удар должен состояться там, где и планировалось — в районе мыса Кибиргнес. Видимо, Ефимов обнаружил другой конвой.

Теперь все катера наводились на конвой, выходивший из пролива Буссе-сунд. Но при этом, конечно, нарушалась последовательность ударов. Обстановка в районе складывалась именно так, как ранее прогнозировали в штабе. Часть кораблей противника, выйдя из пролива, остановилась, некоторые маневрировали для занятия своих мест в ордере, остальные пока находились в проливе. Видимо, противник надеялся на свои береговые батареи, одна из которых была установлена на острове Варде, а две другие — на мысе Кибиргнес. Своим огнем они полностью перекрывали пролив и подходы к нему как с запада, так и с востока. Но именно в этом месте Кузьмин и планировал нанести удар по конвою. Он знал, насколько трудно ночью организовать совместную стрельбу береговых батарей и кораблей и был уверен в том, что противнику это не удастся: велик риск поразить свои корабли охранения и транспорты.

Как только противник увидел приближение советских катеров, он попытался повернуть обратно, но идущие сзади корабли и суда маневр передовых кораблей не поняли и продолжали следовать прежним курсом. Строй неприятельского конвоя нарушился. Создались самые благоприятные условия для атаки.

В 2 часа 7 минут атака началась. С катера ТКА-237 вначале поставили дымовую завесу. Расстояние до конвоя было в пределах 15 кабельтовых. Когда катера ударной группы прошли дымовую завесу, дистанция до противника оставалась еще значительной, что не обеспечивало надежного поражения. На время атакующие катера оказались под огнем кораблей охранения.

В сложившейся обстановке командир ТКА-242 старший лейтенант В.И. Быков поставил новую дымовую завесу. Более 10 минут его катер лавировал между всплесками от вражеских снарядов. Наперерез ему пошел немецкий тральщик, командир которого, видимо, решил или уничтожить его артиллерией, или таранить. Но катер резко развернулся в сторону тральщика и выпустил по нему две торпеды. Взметнулся столб огня и дыма, через несколько минут тральщик затонул.

Вот как описал этот эпизод в своих мемуарах вице-адмирал А.В. Кузьмин: «Не доходя полторы-две мили до головного корабля конвоя, Быков подал сигнал боцману Стеблеву открыть вентиль баллонов дымаппаратуры. Потянув за собой серо-желтую клубящуюся стену дыма, катер понесся навстречу конвою.

Вместе с Быковым в море в этот раз вышел флагманский химик нашей бригады капитан-лейтенант М.Т. Токарев. Михаил Трофимович был, пожалуй, первым, кто понял замысел командира и распорядился дополнительно поджечь на корме целую батарею дымовых шашек.

Корабли охранения обрушили по „сумасшедшему“ дымзавесчику шквальный огонь. Нужны были стальные нервы, чтобы пробивать себе путь в этом переплетении разноцветных трасс, неистовом свисте шрапнели и осколков.

Быков продолжал идти вперед. Он искусно маневрировал, то чуть меняя курс, то вдруг с самого полного хода неожиданно переходил на самый малый, а через несколько секунд снова „врубал“ самый полный, вынуждая гитлеровцев снова и снова пристреливаться. Подавать какие-либо команды было некогда, да и кто бы смог услышать их в неистовом грохоте взрывов. Василий Иванович подавал сигналы жестами. Матросы и старшины без слов понимали своего командира.

Прорываясь сквозь ливень пуль и осколков, Быков успел заметить, что часть кораблей конвоя увеличила ход, и вовремя предупредил об этом товарищей. В эфире послышался его голос: „Выходите на цели левее. Левее!..“

Ставя свою знаменитую дымзавесу, катер Быкова шел под яростным обстрелом не минуту и не две, а одиннадцать минут! И, как ни покажется удивительным, но за эти долгие одиннадцать минут никто из экипажа не был ранен, словно и сама смерть отступала перед мужеством храбрецов. Два снаряда все же попали в катер: один пробил навылет выше ватерлинии корпус, а второй взорвался в матросском кубрике, порезав осколками пробковые матрацы.