Николай Коняев - Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости

Веселыми вошли они в Гатчинский дворец, а вышли удрученными.

Точного содержания предсказания никто не знает, но после этой поездки Николай II стал говорить о 1918 годе, как о роковом и для него лично, и для династии, кажется, тогда он и начал понимать, что для того, чтобы устранить печальные последствия посеянного первыми Романовыми зла, ему придется принять мученический венец.

Возможно, что запечатанное императором Павлом на сто лет предсказание Авеля как-то было связано с его пророчеством, помещенным в «Житии», которое было опубликовано в журнале «Русская старина»…

«Сей отец Авель родился в северных странах, в московских пределах, в Тульской губернии, деревня Окулово, приход церкви Ильи-пророка. Рождение сего монаха Авеля в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и в пять годов, а от Бога Слова — тысяча и семьсот пятьдесят и в семь годов. Зачатия ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число; а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие; и дано имя ему, якоже и всем человекам, марта седьмого числа. Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца; а потом плоть и дух его обновятся, и душа его изобразится яко ангел и яко архангел»…

Срок, когда «мертвые восстанут и живые обновятся, и будет всем решение и всем разделение: которые воскреснут в жизнь вечную и в жизнь бессмертную, а которые предадятся смерти и тлению и в вечную погибель», еще не наступил…

По Авелю, этот срок падает на 2892 год.

Еще почти целое тысячелетие до него…

Новое имя Шлиссельбурга, не укрепившись в мифологии петровских побед и свершений, так и осталось непрочитанным народным сознанием.

Ну а после «ареста» в Шлиссельбурге святых мощей Александра Невского, после заточения царевны Марии и царицы Евдокии; после страшного фарса «попытки» Мировича, разыгранной по сценарию императрицы, заляпанным дворцовой грязью оказалось и героическое прошлое русской крепости Орешек.

И очень скоро название ее сократилось в просторечье, и уже во времена Екатерины II и Александра I, словно вбирая в себя все беззаконие и распутство эпохи, превратилось в Шлюшин.

В словаре Владимира Даля слова «шлюха», «шлюхота» (слякоть, грязь) и «Шлюшин», как народное название Шлиссельбурга, стоят рядом…

Еще в 1762 году по приказу Петра III в Шлиссельбургской крепости началось строительство Секретного дома.

Здание это упиралось торцами в крепостные стены, разделяя двор цитадели на две неравные части: большой (южный) и малый (северный) дворы.

Существуют предположения, что Петр III планировал поместить в Секретном доме свою супругу, пока она еще не стала Великой, но дворцовый переворот, совершенный ею, помешал осуществить этот план.

После дворцового переворота и убийства самого Петра III работы на Секретном доме приостановились. Новая императрица, хотя и проводила в Шлиссельбурге изучение государственных преступников, но достраивать помещение, которое закладывалось как тюрьма для нее, остереглась.

Строительство Секретного дома предстояло завершить ее сыну, императору Павлу, когда он сумел наконец-то занять принадлежащий ему по праву рождения престол.

Это случилось 5 ноября 1796 года, когда за обедом на мельнице в Гатчине Павлу доложили, что из Петербурга прибыл гонец со срочным донесением.

Великий князь помрачнел тогда.

Какие срочные дела могли быть к нему у матери? Императрица могла, конечно, известить, решилась ли судьба брака великой княжны Александры Павловны со шведским королем, но вероятнее было, что посланец прибыл, чтобы арестовать его и — об этом давно ходили слухи — отвезти в замок Лоде, как некогда отвезли в Ропшу императора Петра III…

— Що там таке? — выходя из-за стола, спросил Павел у гусара-малоросса, принесшего ему это известие.

— Шталмейстер граф Николай Александрович Зубов приихав, ваше высочество… — ответил гусар.

— Зубов? Брат Платона?! — Павел нахмурился. Похоже, сбывались самые пессимистические прогнозы. Зачем, спрашивается, присылать курьером брата всесильного князя Платона Александровича Зубова, последнего любовника матери? — А богацько их? [48] Много ли их? (украинск.)

Гусар, вспомнив часто слышанную русскую пословицу, решил блеснуть знанием русского языка.

— Един, як пес, приихав, ваше высочество.

— Ну, с одним псом можно и справиться, — облегченно проговорил Павел и перекрестился.

Когда Павел узнал настоящую причину появления Николая Зубова в Гатчине, он не сразу овладел своими чувствами. Внезапный переход от ожидания превратиться в бесправного арестанта к ощущению себя самодержавным правителем вызвал у великого князя такое сильное удушье, словно на горло ему накинули петлю. Лицо Павла побагровело, несколько мгновений новый император не мог произнести ни звука. Он только мотнул головой, глядя на высокого, атлетически сложенного красавца, привезшего долгожданную весть.

Николай Зубов вежливо опустил глаза…

Еще не пришло время. Еще больше четырех лет оставалось до той ночи на 12 марта 1801 года, когда зажатой в кулаке табакеркой проломит он, Николай Зубов, голову своего императора…

Сдавленным голосом Павел приказал закладывать карету.

Не прошло и получаса, как он уже мчался в Петербург, навстречу судьбе. Рядом с ним сидела в карете его супруга, великая княгиня Мария Федоровна.

«Проехав Чесменский дворец, наследник вышел из кареты, — вспоминал Федор Васильевич Ростопчин. — Я привлек его внимание на красоту ночи. Она была самая тихая и светлая; холода было не более трех градусов, луна то показывалась из-за облаков, то опять скрывалась. Стихии, как бы в ожидании важной перемены, пребывали в молчании, и царствовала глубокая тишина. Говоря о погоде, я увидел, что наследник устремил взгляд свой на луну, и, при полном ее сиянии, мог я заметить, что глаза его наполнялись слезами, и даже текли слезы по лицу».

О чем думал в эти минуты Павел?

Может быть, вспоминал, как везли его, восьмилетнего, ночью на 27 июня 1762 из Петергофа в Зимний дворец?