В. Сиповский - Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

Летописцы живо говорят об ужасе этой битвы: сын шел против отца, брат на брата, слуга на господина. Было немало новгородцев, которые сражались за Ярослава; одни из родичей стояли под знаменами Мстислава и Константина, другие — под знаменами их противников.

Ярослав и Юрий бежали. Юрий загнал трех коней, на четвертом прискакал во Владимир. В городе остались только мирные обыватели: священники, чернецы, старики, женщины да дети. Завидев всадника, владимирцы было обрадовались: вот, думали они, вестник спешит с вестью о победе. Когда же узнали, в чем дело, то начался по всему городу плач и стон: из всех почти семей были взяты ратники на войну. К вечеру стали собираться в город беглецы с несчастного побоища: кто был изранен, кто вернулся нагим, кто босым, — всю ночь понемногу сходились бежавшие с побоища.

Князь собрал вече. «Братья, владимирцы, — говорил он, — затворимся в городе и станем отбиваться». — «Как мы станем биться, — возражали ему владимирцы, — братья наши избиты, другие в плен попали, а те, что вернулись, безоружны!» Юрий просил владимирцев, чтобы они, по крайней мере, не выдавали его Мстиславу и Константину, и обещал сам в крайнем случае выехать из города. Владимирцы согласились на это. 29 апреля союзники подошли к городу и окружили его. Юрий не мог обороняться и сдался на милость победителей. «Кланяюсь вам, братья, и челом бью, — сказал он. — Жизнь мне оставьте и хлебом накормите». Мстислав решил отдать город Владимир Константину, старшему брату Юрия, а последнему — Городец.

Другой суздальский князь Ярослав бежал с побоища в Переяславль. В ярости он приказал заковать в кандалы всех новгородцев и смолян, какие случились в это время в Переяславле, и бросить их в погреб. Новгородцев было более ста человек; многие из них задохнулись в тесных подвалах. Сколько он ни злобился, а смириться пред победителями пришлось и ему.

Ни один князь не принес столько пользы Новгороду, как Мстислав Удалой. При нем никто не осмеливался нарушить новгородской старины, да и в других областях боялись творить насилия и не по праву занимать княжеские столы. Мстислав готов был всегда помочь правому, наказать нарушителя правды.

В это время в Галиче опять стали хозяйничать венгры.

Мстислава тянуло туда восстановить там правду. Собрал он вече. «Клянусь, — сказал он, — Святой Софии, гробу отца моего и вам! Хочу поискать Галича, а вас не забуду.

Дай Бог мне лечь у Святой Софии, у гроба отца моего!»

Сильно упрашивали новгородцы Мстислава остаться у них — все напрасно. Он уехал, и навсегда. Не довелось ему лечь у Святой Софии.

Много церквей было в Новгороде, но самой главной была каменная церковь Святой Софии. Строилась она пять лет (1045–1050). Владимир Ярославович призвал мастеров из Греции, чтобы расписать стены церкви. Сохранилось любопытное сказание. Живописцы стали писать на куполе образ Спасителя с благословляющею рукой. Приходят на другой день, смотрят — рука Спасителя сжата. Иконописцы поправили снова руку; на следующее утро рука опять сжата. Поправили они снова руку. На третий день чудо опять повторилось. Наконец, на четвертое утро иконописцы услышали голос: «Писари, писари, не пишите меня с благословляющею рукой, а со сжатою! В этой руке держу я Великий Новгород, когда рука моя разожмется, то придет граду сему конец!»

Чем больше богател Новгород, тем больше строилось и церквей. Церкви строили владыки новгородские из своей казны; строили церкви и князья. Иногда в складчину сооружала храм какая-нибудь улица, то есть жители, имеющие дома на той улице, где сооружалась церковь. Во время повальных болезней ставили «обыденные» церкви, то есть в один день построенные и освященные. Большей частью церкви были небольшие и деревянные. Частные люди, богачи, иной раз давали по какому-нибудь случаю «обеты» построить церковь. Иные, чувствуя за собой какие-нибудь грехи, чтобы загладить их, строили церкви.

Сохранилось следующее сказание.

Жил в Новгороде богач Щил с сыном. Нажил Щил огромное состояние. Нажил он его тем, что давал деньги в рост. Лихву (проценты) брал он небольшую. Скопил он себе громадное имение и задумал построить для спасения души своей церковь во имя Покрова и устроить монастырь на берегу Волхова. Испросил он у владыки благословение на это дело, а на какие деньги будет строить, не сказал. Когда церковь была построена, Щил попросил архиепископа освятить ее. Тут только Щил сказал, что соорудил церковь на лихвенные деньги. «Уподобился ты Исаву, — сказал архиепископ, — взял ты у меня обманом благословение. Иди и вели в твоей церкви в стене сделать гроб, надень саван, и пусть над тобою будет совершен похоронный обряд, вели сотворить по себе панихиду, а что случится далее, то пусть будет по воле Божией». Горько плакал Щил, не посмел он ослушаться архиепископа и сделал все, как было приказано. Как только стали его отпевать, вдруг гроб провалился в землю, и на месте, где стоял он, явилась пропасть. Когда узнал об этом архиепископ, он велел в память этого чуда изобразить на церковной стене Щила в гробу посреди ада. Церковь была после этого запечатана. В большом горе об отце сын Щила пришел к архиепископу и просил его совета, как помочь отцу. Владыка велел ему сорок дней поститься и молиться, раздавать в это время нищим щедро милостыню и в сорока церквях заказать по сорок панихид. Когда это было исполнено, послал архиепископ в церковь, построенную Щилом, посмотреть на стенную картину. Оказалось, что Щил лежит в гробу по-прежнему, но голова его уже вышла из ада. Отслужили еще сорок панихид, — посмотрели на картину, а Щил уже по пояс вышел из ада. В третий раз отпели сорок панихид — Щил на картине совсем вышел из ада с гробом своим. Изображение так и осталось, а в стене по-прежнему оказался гроб Щила, и пропасть исчезла.

В таком торговом городе, как Новгород, ростовщиков было немало. Сказание о Щиле показывает на то, что давать деньги в лихву (на проценты) считалось грехом. Действительно, церковь не раз сильно вооружалась против промысла ростовщиков, но искоренить его не могла.

В Новгороде было много монастырей. Самыми древними считаются Перынский и Юрьев. Перынский находится на левом берегу Волхова, у истока его, где прежде стоял истукан Перуна. Юрьев монастырь был основан еще Ярославом (христианское имя его Юрий) в 1030 году. В XII веке возникли еще два знаменитых новгородских монастыря: Антониев и Хутынский. В начале XIII века в Новгороде и его окрестностях было до 20 монастырей, а по всей области Новгородской более тридцати. Монастыри эти владели землями, огородами, деревнями; благочестивые князья, бояре и гости новгородские много жертвовали на монастыри и земель, и денег.