В. Сиповский - Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

В Новгородской области было несколько городов, подчиненных Новгороду, пригородов его. В этих пригородах были свои веча; но пригороды должны были подчиняться Новгороду и в случае войны присылать ему на помощь свои рати. Новгородское вече назначало своих посадников в пригороды. В каждом пригороде был торг (торговая площадь) и главная церковь. Торжок состоял под покровительством святого Спаса, Порхов — святого Николы, Руса — святого Преображения. Церкви в небольших городах устраивались, конечно, попроще и поменьше, чем в Киеве и Новгороде.

В Ладоге, одном из самых древних русских городов, уцелела старинная церковь (XII века), на стенах которой сохранилась в нескольких местах старая живопись (фрески).

Духовенство приносило Новгороду много пользы, старалось умиротворить враждующих, удерживало, насколько могло, от разных насилий и беззаконий, вооружалось против ростовщичества, помогало разным должностным лицам наблюдать, чтобы в торговле не было обмана. В одной новгородской церкви хранились образцы некоторых мер, которых должны были держаться при торговле. В Новгороде были свои особенные меры и деньги. Новгородская серебряная гривна весила фунт. Кроме гривен, встречаются полугривны, которые иногда рубились пополам, отсюда название «рубли», отрубки в половину рубля стали называться полтинами. Была в Новгороде и мелкая монета, величиной с гривенник. Кроме того, были в ходу и иностранные монеты: западные — европейские и восточные — арабские. Нередко купцы по старине обходились и без денег — меняли товар на товар.

Бойко шла новгородская торговля. Предприимчивые и ловкие купцы наживали себе огромные состояния; немало было и богатых именитых бояр. Но не жилось спокойно в Новгороде. Много было в Новгороде недовольных бедняков; многочисленная новгородская чернь нередко волновалась. Случались голодные годы, повальные болезни, страшные пожары — все это причиняло волнения. Бывали случаи, что новгородская чернь подымалась против нелюбимого посадника или против бояр, творивших какое-нибудь насилие. Случалось, что и сами бояре, враждуя между собой, возбуждали народ к волнению, подкупали новгородскую чернь. Являлись на вечах подкупленные крикуны — вечники. Трудно бывало иногда удержать порядок на вече: подымался шум и гам со всех сторон, пускались в дело кулаки да дубины. Начиналась свалка. Немало гибло народу иной раз во время таких побоищ. Случалось, что дравшиеся входили в такой задор, что нельзя было и унять их. Ненавистных людей народ обыкновенно топил, бросал с моста в Волхов. Недовольных в Новгороде и между чернью, и между боярами было много. Сохранилось языческое предание в Новгороде, что низвергнутый Перун, плывя по Волхову, кинул палку на мост и заповедал Новгороду вековечные распри и драки.

Бывали случаи, что недовольные люди или удальцы, которым не по вкусу приходились разные стеснения в Новгороде, уходили из Новгорода искать удачи да счастья на стороне. Иногда составлялись целые шайки таких «повольников», пускались иногда они на ладьях (ушкуях) по рекам, разбойничали, грабили купцов, плавали и по морю, нападали на береговых жителей. Иногда они основывали новые поселки. Случалось, что вожди таких повольников под старость каялись, старались «замолить» свои грехи, делали большие вклады по церквям и монастырям за помин «грешной души», иногда ходили на поклонение по святым местам. В XII и XIII веках было в обычае на Руси ходить на поклонение в Иерусалим и на Афон. Таких странников называли «паломниками» (от слова «пальма» — они обыкновенно приносили с собою пальмовые ветви). Паломники эти иногда рассказывали о разных дивах, какие им приходилось самим видеть на пути, передавали рассказы и других о разных диковинах. Рассказы эти, переходя из уст в уста, иной раз преувеличивались, искажались, а в устах народа они нередко сплетались с разными сказками и суевериями, остатками язычества.

До сих пор еще народ в своих песнях поминает и новгородскую буйную вольницу, а также прежнюю славу и богатство господина Великого Новгорода.

В одной новгородской былине, «Василий Буслаевич», изображен буйный удалец, повольник.

В славном Великом Новгороде, — говорится в былине, — жил старый Буслай девяносто лет, жил он со всеми в мире-согласии, ладил с чернью новгородской, поперек ей слова не говаривал. Умер он, и остались по нем имение великое, вдова его да чадо милое Васенька. Отдавала мать сына своего учить грамоте, письму да пенью церковному. Ученье ему впрок пошло, и нет во всем Новгороде такого певца, как Васенька. Да на беду повадился он пить-пировать с веселыми удалыми молодцами.

Пьет он — допьяна напивается, по улицам похаживает да шуточки недобрые пошучивает: кого за руку возьмет — руку вывихнет, кого за ногу хватит — ногу вывернет. Идут мужики новгородские жаловаться Васиной матушке. «Честная вдова, — говорят ей, — уйми ты свое чадо милое! Нехорошие шутки стал он пошучивать!

А то ведь с такой удачей молодецкой быть ему в реке Волхове». Стала мать журить сына.

Не по душе это пришлось Васеньке, злится он на мужиков, что жаловались на него да грозили потопить его в Волхове.

Задумал он собрать себе дружину храбрую. Пишет он «ярлыки (записки) скорописчаты»: «Кто хочет пить и есть из готового, вались к Ваське на широкий двор — тот пей и ешь готовое и носи платье разноцветное». Рассылает он эти ярлыки по улицам и проулочкам новгородским. Собираются к нему удальцы со всех концов. Пришел Костя Новоторженин, пришли Потанюшка Хроменький, Хомушка Горбатенький и другие. Пробует их силу Васенька Буслаевич, заставляет выпить чару зеленого вина в полтора ведра, бьет каждого из них палицей в двенадцать пуд. Коли молодец стоит при этом не шелохнется — братается Васенька с ним и принимает его в свою «дружину хоробрую». Набрал себе он тридцать удальцов.

Вызывает тогда Василий Буслаевич всех мужиков новгородских на бой. Те принимают вызов. Начинается свалка на Волховском мосту. Плохо приходится мужикам новгородским — много их избито, изранено. Дружина Васильева одолевает их. Видят мужики — дело плохо, — на хитрости пустились. Побежали к матери Василия, принесли ей подарки и просят: «Прими у нас дороги подарочки и уйми свое чадо милое!» Мать унимает сына, сажает в глубокий погреб; покоряется ей Васенька, не смеет он ослушаться родимой матушки. Плохо пришлось дружине Васильевой без него: стали одолевать мужики новгородские. Выпускают тогда Василия из погреба.