Николай Егорычев - Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном

При расставании в посольстве сотрудники мне вручили прощальный адрес, который до сих пор греет мое сердце.

«Уважаемый Николай Григорьевич!

В связи с завершением Вашей работы на посту Чрезвычайного и Полномочного Посла Советского Союза в Республике Афганистан нам, дипломатическим работникам Посольства, хотелось бы высказать искренние чувства глубокой признательности, уважения и симпатии, которые все мы испытываем к Вам как к руководителю и как к человеку, с которым нам посчастливилось работать в трудное время и в не простых условиях.

Нигде ранее не занимаясь проблемами Афганистана, Вы в течение короткого времени, проявив настойчивость, целеустремленность и завидную работоспособность, сумели глубоко разобраться в сложной мозаике и хитросплетениях внутриафганской ситуации и обстановке вокруг страны, переживающей сложный, можно сказать, переломный этап своей истории. В этом, несомненно, свою роль сыграл Ваш богатый опыт многолетней партийно-государственной и дипломатической деятельности, которым Вы постоянно и щедро делились с нами.

Привносимый Вами неформальный, часто полемический характер совместного обсуждения острых проблем афганской действительности позволял нам находить дополнительные резервы и возможности в работе, по-новому смотреть на, казалось бы, хорошо известные вопросы и ситуации, пересматривать и уточнять устоявшиеся критерии и оценки, искать новые подходы к решению практических задач.

Ваш такт, деликатность, личная скромность, ровные товарищеские отношения с подчиненными в сочетании с требовательностью и объективной оценкой работы каждого способствовали созданию той спокойной, деловой и доброжелательной обстановки в коллективе, которая помогает успешно и плодотворно работать над реализацией сложных и многоплановых задач даже в самой экстремальной ситуации. Мы постоянно чувствовали Ваше внимание и к вопросам, связанным с нашей повседневной жизнью и бытом, нормальным жизнеобеспечением.

Расставаясь с Вами, мы сохраняем самые теплые и добрые воспоминания о времени совместной работы, высоко ценим Ваш большой, спрессованный во времени вклад в развитие советско-афганских отношений, в поиски путей скорейшей нормализации обстановки в Афганистане и вокруг него.

Желаем Вам, Николай Григорьевич, доброго здоровья, счастья, благополучия и долгих лет жизни, щедро отдаваемых Вами великому делу служения партии, Родине, нашему народу на любом посту и в любой должности, которую бы Вы ни занимали».

…Свою работу в Афганистане считаю достойной страницей своей биографии. Что же касается трудностей, то я принадлежу к той категории людей, жизнь которых сложилась непросто, но очень интересно…

Шеварднадзе безо всяких пояснений объявил мне об отставке:

– Спасибо. Вы хорошо работали. Но принято решение, чтобы вы ушли на пенсию. Вам не надо никуда обращаться. Решение по вашему вопросу принято. Николай Иванович Рыжков подписал постановление. Вам дается хорошая пенсия.

– Спасибо, – ответил я, действительно поняв, что обращаться куда бы то ни было по поводу работы бессмысленно: шлагбаум закрыт…

Увольняя меня в отставку, Шеварднадзе убивал сразу двух зайцев: убирал строптивого посла и избавлялся от весьма авторитетного в то время своего первого заместителя – Ю. М. Воронцова.

В Москве я прочитал недобрую статью о Наджибулле. Я не смог промолчать и послал в «Вечернюю Москву» свою оценку этого замечательного человека…

Недавно около МИДа я встретил своего бывшего советника в советском посольстве в Афганистане Конаровского. Я спросил его, как отзываются сейчас в Афганистане о Наджибулле.

– Все – и бывшие сторонники, и его тогдашние противники – чтут его как выдающегося государственного деятеля, много хорошего сделавшего для своей страны. Даже американцы теперь признают это, – сказал он мне…

В конце 1990-х годов мне на глаза попалась газетная статейка, в которой говорилось об оказании Россией гуманитарной помощи Афганистану. Говорилось, что афганцы с благодарностью принимают любую помощь со стороны.

По старой привычке называют русских «шурави» – советские. На русских с опаской поглядывают только бездомные люди, поселившиеся в руинах бывшего советского посольства.

Их успокаивают: русские не претендуют на эти развалины. Будет построено новое здание, теперь – посольства России.

Мой выход на пенсию в ноябре 1988 года совпал с нарастанием кризисных явлений и по всей стране.

Страна бурлила. Политические страсти накалялись. Многочисленные народные фронты, общественные союзы, разнообразные организации, стремительно трансформируясь в политические объединения, рядились в демократические одежды. Было прекращено глушение радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», и на головы советских людей хлынул поток специфических комментариев к событиям в нашей стране.

Рушились те устои общества, которые еще вчера казались незыблемыми. Митинги и демонстрации, забастовки шахтеров Красноярска, Кузбасса, Донбасса, Караганды, события в Тбилиси, Нагорном Карабахе, погромы в Баку, массовые беспорядки в Душанбе с человеческими жертвами… Прибалтика ратовала за восстановление независимости. Государственным языком объявили у себя свой национальный язык Литва, Молдавия, Азербайджан… Крымские татары самовольно заняли земли в Бахчисарайском районе Крыма. И хотя в сентябре 1989 года проводится пленум ЦК КПСС по национальному вопросу, половодье национализма остановить не удается.

Вместо того чтобы здраво посмотреть на развитие общества, дать трезвую оценку происходящему, настойчиво и срочно искать выход из тупика, в котором оказалась перестройка, руководство партии и страны успокаивало себя и народ словами, что «страна находится на правильном пути».

Перестройка политизировала общество, но нужно было время, чтобы народ дал правильную оценку многочисленным партиям, союзам и другим политическим формированиям, чтобы он сумел отличить настоящих политических лидеров от случайных людей, демагогов. Процесс этот мог пойти успешно лишь при одном условии – если экономическая реформа и переход к рынку не вызовут трагических потрясений в стране. Но особых оснований для оптимизма не было.

Сегодня очевидно, что перестройка в области экономики с самого начала взяла фальстарт, то есть вместо оздоровления экономики начался поспешный и неоправданный демонтаж сложившейся системы управления народным хозяйством, развал плановой системы хозяйствования и, как следствие, – резкое падение государственной дисциплины, нарушение договорных обязательств, массовые проявления коллективного эгоизма, откровенного рвачества. Спад производственной активности принял устойчивый характер.