Николай Лузан - Сталин. Охота на «Медведя»

– Если, конечно, не заподозрите во мне большевика, то можно и водку, – в тон ему ответил Каймадо.

В комнате зазвучал сдержанный смех. Когда он стих, Янагита дружески заметил:

– Сегодня вы можете забыть про легенду и быть самим собою. Выбирайте, пожалуйста.

– В таком случае, чо текусен кинпаку и чай ассам деймо.

– С жасмином?

– Да.

Генерал кивнул; Такеко захлопотал над столом, крохотные рюмочки наполнились золотистым напитком, и произнес тост:

– За ваши выдающиеся успехи, Каймадо-сан, во имя величия Ямато!

Похвала тронула резидента, его глаза повлажнели, и он дрогнувшим голосом произнес:

– Благодарю, господин генерал! Моя жизнь принадлежит Великой Японии и ее Божественному императору!

– Жизнь каждого из нас принадлежит им! – поддержал его Янагита и, пододвинув к нему блюдо с дымящимися геза-пельменями из молодой перченой свинины и гохан – острый соус, рекомендовал: – Начните с них, готовил наш лучший повар, их вкус напомнит вам о далекой родине.

Каймадо благодарно кивнул. Какое-то время в комнате слышалось лишь легкое постукивание деревянных палочек хаши и звон посуды. Резидент, после опостылевших русской картошки и капусты, позволил разгуляться своему желудку. Янагита не спешил переходить к деловой части встречи, дал ему насладиться изысками японской кухни и начал издалека:

– Как поживают большевики?

Каймадо не спешил с ответом, опустил чашку с чаем на стол, и с легкой иронией произнес:

– Живут как графины, господин генерал.

– В каком смысле?

– В том, что, как говорят сами русские: знаю, что рано или поздно возьмут за горло, вопрос только в том, кто и когда?

– Ха-ха! – раздался дружный смех, и, когда он стих, Янагита заявил: – Значит, будем брать русских за горло! И в этом мы рассчитываем на вашу помощь, Каймадо-сан.

– Я готов сделать все, что в моих силах, чтобы выполнить задание, господин генерал! – заверил он.

– В этом у меня нет ни малейших сомнений, Каймадо-сан. Вопрос в том, насколько возможности резидентуры могут быть задействованы в решении одной очень важной задачи, – Янагита не стал до конца раскрывать главной цели операции «Охота на «Медведя».

– Что требуется от меня? – уточнил Каймадо.

– Принять боевую группу, обеспечить ее легализацию и дальнейшее продвижение вглубь России.

– Ее состав будет смешанным или однородным?

– Скорее всего, однородным, из русских.

– Это упрощает задачу. Сколько их?

– Группа большая, порядка 20 человек, все с оружием.

– Со специальным, – уточнил Угаки.

– Нельзя исключать того, что кто-то мог засветиться перед НКВД при налетах на большевистские заставы, – был до конца откровенен Такеока.

– Мы, конечно, постараемся такого не допустить, – поспешил сгладить остроту этой проблемы Янагита.

Лицо Каймадо помрачнело, он тяжело вздохнул и с горечью признал:

– К сожалению, господа, я вряд ли смогу выполнить ваше задание. Поймите меня правильно, если бы речь шла о трех-четырех, но двадцать человек – это за гранью возможного.

Янагита и Такеока не могли скрыть своего разочарования, оно читалось в их глазах. В комнате воцарилось тягостное молчание. Но Угаки не собирался отступать. Гибкий ум разведчика искал выход из положения и, кажется, нашел. Он видел его в том, чтобы разделить группу Люшкова и по разным маршрутам направить к цели. Первым шагом в ее достижении стала бы отправка в Мацесту передовой разведгруппы. Успешная ее легализация открывала бы путь для остальных.

– То есть проводку трех-четырех человек вы гарантируете, уважаемый Каймадо-сан? – уточнил Угаки.

На каменном лице резидента появилось подобие улыбки, и он с легкой иронией заметил:

– Гарантии, уважаемый Угаки-сан, как известно, дает только Господь. Я всего лишь грешный человек.

– Ну уж нет, уважаемый Каймадо-сан, – возразил Янагита и польстил: – Пятнадцать лет нелегальной работы в пасти большевистского дракона, такое простому смертному не под силу.

– Господин генерал, я благодарен за столь лестную оценку, но я не всесилен.

– А если группа будет 5–7 человек, это как вам, по силам? – вернулся к своему вопросу Угаки.

– Да, но здесь важно, под какой крышей она будет работать.

– Согласен, а под какой лучше?

– Если я правильно понял, после прохода группы через окно на границе и легализации, она двинется вглубь России?

– Да, в европейскую часть, – подтвердил Янагита.

– В таком случае я бы рекомендовал крышу железнодорожника. Одна из немногих профессий, которая вызовет меньше подозрений у НКВД.

– Мы учтем ваше мнение при отработке легенды прикрытия.

– И еще, господин генерал, среди железнодорожников самая подходящая категория – это инспектор-ревизор. Она дает широкие возможности для маневра агенту.

– Спасибо, учтем и это, – поблагодарил Янагита и сменил тему беседы: – Если не возражаете, то перейдем к операциям военной разведки русских в Маньчжурии.

– Да, пожалуйста, – охотно согласился Каймадо.

– Нас в первую очередь интересуют ее агенты в штабе и частях Квантунской армии. Вам что-нибудь о них известно? – напомнил о себе Такеока.

– К сожалению, господин полковник, я могу только предполагать, – посетовал Каймадо. – Начальник разведотдела майор Казаков, у которого я нахожусь на связи, лишнего не скажет.

– Понимаю, но даже ваши предположения, предположения профессионала, очень важны. Они позволял нам выйти на след советских агентов.

– Я к вашим услугам, господин Такеока.

– Тогда у меня есть к вам предложение, как, используя вашу связь с Казаковым, подсветить его агентов в штабе Квантунской армии. Надеюсь, вы не откажете.

– Все, что в моих силах, – согласился Каймадо, и они перешли к обсуждению комбинации, задуманной Такеока.

Совещание и ужин у генерала Янагиты затянулись допоздна. В гостиницу Каймадо возвратился далеко за полночь и уже на следующий день в сопровождении майора Дейсана и капитана Кокисана выехал к маньчжурско-советской границе.

За окнами вагона тянулись пустынные поля, с почерневшими от дождей скирдами соломы, потрепанные ветрами редкие перелески и расквашенные распутицей сельские дороги. Унылый осенний пейзаж навевал на Каймадо тоску и в глубине души будил тревогу. Через сутки ему предстояло нелегально перейти границу, вернуться в Хабаровск и к жизни, где самым непостижимым образом переплелись настоящие и вымышленные судьбы самурая Каймадо и коммуниста Пака, советского агента Ситрова. За 17 лет двойной, тройной жизни он уже не мог понять кто он – Каймадо или Де До Сун, Пак или Ситров. Одно он знал твердо – дух Великого Самурая и на этот раз поможет ему преодолеть все трудности и выполнить задание Божественного императора.