Николай Лузан - Сталин. Охота на «Медведя»

– Ну, это на твое усмотрение, Виктор Семенович. Отвечать придется тебе, – не стал возражать Берия и вернулся к разговору об обстановке на Юго-Западном фронте.

Абакумов, не заглядывая в папку с материалами, подготовленными аналитиками управления, приступил к докладу:

– Положение практически на всех участках фронта продолжает оставаться сложным. Новый командующий – маршал Тимошенко – предпринимает все возможное и невозможное, чтобы…

– Погоди, Виктор Семенович! – остановил его Берия и предложил: – Пройдем к карте, там и продолжишь доклад.

Вслед за ним Абакумов прошел к столу заседаний, на нем была разложена карта с нанесенной оперативно-боевой обстановкой частей и соединений Юго-Западного фронта и противостоящими силами противника – группы армий «Юг». Они склонились над ней. В глаза бросался угрожающе торчащий выступ, направленный в сторону индустриального центра Левобережной Украины – Харькова. До него от линии фронта оставалось около 100 километров – два марш-броска для механизированных корпусов вермахта. Еще более тяжелое положение сложилось на южном фланге фронта. 16-я армия под натиском 1-й танковой группы вермахта все дальше отступала на восток. После падения стратегически важного укрепрайона под Новомосковском перед гитлеровцами открывался прямой путь на Донбасс.

Абакумов внимательно изучил обстановку на карте, затем взял указку и, ткнув в позиции советских войск в районе города Гадяч, заявил:

– Здесь, товарищ нарком, они не соответствую реальному положению. По состоянию на 18:00 части 21-й армии оставили город. Аналогичное положение сложилось у Шепетовки. Наши войска отступили на 20–25 километров. Тяжелые бои идут в районе…

– «Тяжелые бои», «отступили» – это частности, Виктор Семенович! – перебил его Берия. – Ты можешь назвать наши общие потери? Я никак не могу добиться этого от Генштаба.

– Сложно, Лаврентий Павлович, слишком быстро меняется обстановка.

– Да, мне не надо до последнего солдата и танка! Мне важно знать порядок потерь, а еще важнее понять их природу.

– Ясно, сейчас, – Абакумов обратился к папке с материалами, нашел нужный лист и зачитал:

– За время боев части Юго-Западного фронта потеряли свыше 4 000 танков и около 300–350 000 личного состава – 60 % от общей численности.

– Что?! Такого не может быть! – не мог поверить Берия.

– Лаврентий Павлович, цифры взяты не с потолка. Мои аналитики самым внимательным образом проанализировали все донесения, поступившие из штаба Юго-Западного фронта и пришли к таким выводам.

– Четыре тысячи танков?! Так это же почти 90 % от общего числа? Триста пятьдесят тысяч личного состава? Как же они воюют?

– Я полагаю, что реально потери еще больше.

– Куда уж больше?! Это немыслимо!

– К сожалению, цифры упрямая вещь, – констатировал Абакумов, снова обратился к папке с материалами, нашел копию донесение штаба Юго-Западного фронта и предложил:

– Вот, товарищ нарком, ознакомьтесь, в нем содержатся сведения о потерях по 28 дивизиям фронта.

Берия впился глазами в многочисленные колонки цифр и, запутавшись в хитроумной штабной бухгалтерии, потребовал:

– Виктор Семенович, тут сам черт ногу сломит, поясни!

– Так вот, Лаврентий Павлович, согласно данного донесения, среднее число потерь составляет 4 086 человек по дивизии.

– И что из этого следует?

– А то, что наши потери не 60 процентов, как указано в сводном донесении за фронт, а почти все 70.

– Мерзавцы! Негодяи! Врут сами себе!

– Но это еще не все.

– Куда уж дальше.

– Самое страшное – природа потерь.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот, Лаврентий Павлович, посмотрите на донесение штаба 37-й танковой дивизии, она входит в состав 15-го мехкорпуса. Дивизия далеко не из последних, – и Абакумов предложил Берии копию еще одного документа.

Тот склонился над ним и прочитал вслух:

– «Убито: 103 человека, ранено: 280 человек, пропали без вести: 653 человека, убыли по другим причинам: 2 040 человек», – за секунду на его лице сменилась целая гамма чувств, от недоумения до негодования. Швырнув документ на стол, он взорвался: – Убыли?! По другим причинам?! Подлецы! Трусы! Попросту разбежались!

– Не совсем так, товарищ нарком, – возразил Абакумов.

Берия его не слушал, в нем все кипело от гнева.

– Мало стреляли этих сук – маршалов. Просрали! Просрали все! Только и годились на то, чтобы на парадах гарцевать! А как до дела дошло, так и обосрались! Бездари! Идиоты! Откуда их понабирали?

– Скороспелки, товарищ нарком, если бы… – попытался вставить слово Абакумов.

– Какие еще скороспелки, Виктор Семенович? Тоже мне, нашелся мичуринец!

– Товарищ нарком, одна из главных причин наших поражений и потерь заключается в том, что командный состав не имеет достаточного опыта боевого управления частями и соединениями.

– Виктор Семенович, ну что ты такое несешь?! Я понимаю, без году неделя в должности, но мог бы за это время кое в чем разобраться!

– Разобрался, товарищ нарком, – не стушевался Абакумов и продолжал стоять на своем: – В войсках некому командовать! Судите сами, в таком важнейшем тактическом звене, как командир дивизии корпуса около 37 % находятся в должности менее 6 месяцев. В звене армия таких командиров и того больше – почти 50 %. В авиации дела и вовсе плохи: в звеньях авиакорпус – авиадивизия эти цифры достигли 100 % и 91,4 %, а 13 % командиров вообще не имеют военного образования.

Сухие цифры произвели впечатление на Берию. Он остыл, снял пенсне, протер, снова нацепил на нос и, ничего не сказав, прошелся по кабинету. Абакумов сопровождал его взглядом и не решался продолжать доклад. Вспышки гнева наркома были непредсказуемы, и потому он посчитал за лучшее промолчать и не лезть на рожон. Берия возвратился к столу, стрельнул взглядом по Абакумову, папке с материалами и уже ровным тоном спросил:

– Что еще у тебя, Виктор Семенович?

– Сведения по потерям в боевой и вспомогательной технике, Лаврентий Павлович, – доложил он.

– Я так понял, и броня наша не крепка, и танки наши не быстры?

– Да нет, Лаврентий Павлович, и броня нормальная, и скорость подходящая, а беда все та же: командиры неопытны, а бойцы необучены. Вон у фрицев…

– У кого, у кого?

– Так фашистов на фронте называют.

– A-а, ну и что у фрицев?

– У рядовых 7 классов образования, а наши младшие командиры через одного имеют пять и коридор. Но с этим ничего не поделаешь, а вот с бардаком пора кончать. Ну что за дела: техника в одном месте, ГСМ за тридевять земель, боеприпасы вообще у черта на куличках. В итоге не танки, а гробы получаются.

– Виктор Семенович, а ты, случаем, не перегибаешь палку? Тебя послушать, так у нас нет ни армии, ни флота! – раздраженно бросил Берия.