Майкл Дэвид-Фокс - Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы

Очевидная необходимость непосредственного советского финансирования для поддержания самой «передовой» немецкой организации, самого сильного культурного общества дружбы в Европе — это уже одно готовое объяснение тому, почему ВОКС последовательно предпочитал не отдаляться от нескольких избранных организаций-партнеров.

Имеются интригующие свидетельства о том, что незадолго до фашистского марша на Рим ряд итальянских интеллектуалов, близких к футуризму, который в начале 1920-х распался на профашистскую, прокоммунистическую и независимую фракции, первыми учредили подобное общество — «Друзья России» {238} 238 А.В. Луначарский. Друзья России, б.д.// РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 148. Л. 3–4. . [16] Лица, упомянутые здесь Луначарским: художник-футурист Арденго Соффици (Soffici), лидер футуристов и литератор-авангардист Джованни Папини (Papini) (который в 1921 году стал католиком, а в 1930-х — фашистом), журналист и писатель Джузеппе Преззолини (Prezzolini). Однако укрепление власти фашистов делало Италию особым случаем, страной с серьезно ограниченными культурными контактами и отсутствием каких бы то ни было обществ дружбы. Германское Общество друзей, столь успешное с момента своего основания в 1923 году, стало образцом для подобного рода объединений в Европе, а затем и во всем мире. Уже в 1924 году берлинская модель нашла применение в шести новых обществах или аффилированных отделениях. В случае Австрии и Чехословакии имелась непосредственная связь с немецким образчиком, поскольку Вилли Мюнценберг, наряду с другими, ездил в Вену и Прагу в начале 1924 года, помогая перенимать берлинский опыт {239} 239 О.Д. Каменева, Пред. Комиссии — Уполномоченному КЗП в Австрии тов. Богомолову [не ранее 7 января 1924 г.] // ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1а. Д. 24. Л. 5. . К 1931 году общества дружбы существовали в семнадцати странах в количестве 42 отделений в основных городах, общее число официальных членов этих организаций достигло 7231 человека {240} 240 Зарубежная сеть ВОКС в ее динамике [не позднее 1 апреля 1931 г.] // ГАРФ. Ф.5283. Оп. 1.Д. 157.Л.2. . Общества дружбы стали основными институциональными партнерами ВОКСа и его главным инструментом в долгосрочной идеологической работе за пределами Советского Союза. В культурной дипломатии они приобрели значительный вес и в качестве целевой аудитории для публикаций ВОКСа и выступлений советских лекторов за рубежом, и в качестве главных центров по привлечению туристов в СССР.

Тем не менее уполномоченные ВОКСа, работавшие в европейских странах, вскоре стали сообщать в Москву о специфике немецкой ситуации помимо «восточной ориентации». Различия между обществами дружбы дают представление о ярких национальных особенностях в политике, культуре и умонастроениях интеллектуалов — особенностях, которые сказывались на попытках советского государства влиять на общественное мнение за рубежом. Хотя существовали заслуживающие внимания разнообразные комбинации факторов, подталкивавших интеллектуалов к длительным «дружеским» контактам, ключевые фигуры и личные отношения могли оказать значительное влияние на успех каждого конкретного национального общества дружбы.

Политический расклад в каждой отдельно взятой стране, особенно в том, что касалось отношений между коммунистической и социал-демократической партиями, определял количество членов в новых обществах дружбы. В Германии, где и крайне правые, и крайне левые представляли значительную силу и радикально противопоставлялись друг другу, отношения между КПГ и Социал-демократической партией Германии (СДПГ) были враждебными — не только из-за идеологических расхождений, но также по причине напряженной политической борьбы {241} 241 O'Sullivan D. Furcht und Faszination: Deutsche und britische Russlandbilder 1921–1931. Cologne; Weimar; Vienna: Bohlau Verlag, 1996. S. 322. . Германское Общество друзей было в состоянии привлечь и удержать в своих рядах лишь небольшое число социал-демократов. А в «красной Вене», где после 1918 года социал-демократы начали свой эксперимент по конструированию образцового социалистического города, ВОКС, напротив, столкнулся с огромным интересом со стороны сочувствующих социал-демократов. Австрийские социал-демократы и ученые сформировали два больших блока внутри изначального контингента членов Общества и, по имевшимся сведениям, не стремились привлекать новых членов, будь то из числа политической элиты, промышленных кругов или «неполитических» деятелей. С другой стороны, социал-демократы в австрийском Обществе остерегались показаться чересчур просоветскими и неминуемо вызывали подозрения советского правительства в том, что Общество могло попасть под влияние их партийной организации. Представитель ВОКСа заявил о попытке сократить социал-демократический контингент и набрать беспартийных членов, которые предположительно были бы невосприимчивы к влиянию партийного руководства. Уже в 1932 году половина всех настоящих и прошлых членов венской «цитадели социал-демократии» были либо «левыми» социал-демократами, либо рядовыми членами этой партии, которые в политическом плане ничем не выделялись {242} 242 [Д. Богомолов, уполномоченный ВОКСа в Вене — в КЗП], 7 января 1924 г. // ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1а. Д. 24. Л. 1; [В.Х. Ауссем, уполномоченный ВОКСа в Вене — О.Каменевой], 12 июня 1924 г. //Там же. Л. 19; Богомолов — Р. Веллеру, ответственному секретарю КЗП // Там же. Л. 20–21. . [17] Общество здесь было гораздо слабее, чем в Германии, и в 1931 году имело в своем активе всего 200 членов, плативших членские взносы (см.: План работы ВОКС [1931 г.] // Там же. Оп. 1. Д. 158. Л. 58).

В берлинскую схему Общества друзей, которую представителям ВОКСа надлежало воспроизводить в разных странах, видные австрийские «друзья» внесли существенные коррективы, сделав улучшение австро-советских торговых отношений одной из важнейших задач Общества. Когда представитель Каменевой в Вене запросил, будет ли эта новация одобрена, Каменева напомнила, что «основная задача — привлечь к сближению с СССР культурных и научных работников Запада». Комиссариат внешней торговли приветствовал создание нового общества дружбы, но запрещал реализацию «оперативных функций торгового характера» как совершенно недопустимую {243} 243 Богомолов — Каменевой, 7 января 1924 г.; Каменева — Богомолову, б.д. // ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1a. Д. 24. Л. 1, 5; Клышко (Наркомвнешторг) — в КЗП, 2 февраля 1924 г. // Там же. Л. 7. . Однако в течение десяти лет после создания Общества надежды австрийской стороны на экономическую составляющую культурных отношений двух стран оставались весьма ощутимыми. И то, что этим надеждам не суждено было материализоваться, стало главной причиной общего спада в деятельности Общества в 1931 году. В период вызревания кризиса и непосредственно после начала гражданской войны в феврале 1934 года и установления «австрофашизма» (этот термин предпочитали употреблять идеологи клерикально-авторитарного «корпоративного государства» — Standestaat, режима, управлявшего страной между 1934 и 1938 годами, до «аншлюса» с нацистской Германией) члены Общества скрывали свою деятельность из страха лишиться собственного положения {244} 244 М. [Михаил] Аплетин — Уполномоченному ВОКС в Австрии тов. Некунде, 17 марта 1934 г. // АВП РФ. Ф. 066. Оп. 17. Д. 270. Папка 116. Л. 11; Выписка из письма т. Никунде [sic], 3 марта 1934 г. // ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1а. Д. 196. Л. 36–37. .