Петр Балаев - Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России?

Не связывают и восстание казаков на Дону с действиями Добровольческой армии. Причину видят в политике расказачивания, проводимой советской властью. Большей глупости придумать просто нельзя. Расказачивались казачки с огромнейшим удовольствием. С превеликим! Потому что казачья жизнь и служба – это не с нагайкой из дермантина и в спортивных штанах с желтыми лампасами фирмы «Адидас» ходить по рынку между лотков и ларьков…

Но это тема следующей книги.

И «красный террор». В прифронтовой Москве 1941 года был такой же «террор». За профашистскую агитацию грозил трибунал с гарантированным расстрелом. Несправедливо разве? Нужно было соблюдать демократические права альтернативно мыслящих граждан? А ведь такая аналогия не оставляет места измышлениям о зверствах большевиков. Ясен перец, если бы в 20–30-х годах кто-то начал в СССР заводить речь о том, что «красный террор» был направлен на уничтожение инакомыслящих, то такого чудака просто не поняли бы: какой может быть плюрализм мнений, если страна ведет войну? Потом менялись поколения, события тех лет отдалялись, радиотехника развилась так, что можно было слушать «Голос Америки», а оттуда неслось про зверства коммунистов в гражданскую. Ничего более умного не было придумано сусловскими идеологами, как попросить КГБ глушить враждебную пропаганду в эфире. И советская интеллигенция сделала логичный вывод: глушат – значит, боятся, значит, правда.

Мне на почту приходят письма с вопросом: почему же тогда В. И. Ленин откровенно не заявил народу, что против Советской России ведется война внешними агрессорами с использованием наемников из граждан России, ведь это сняло бы так много проблем и упростило бы внутреннюю политику?

Это вопрос не к Владимиру Ильичу. Это вопрос к тем правителям, которые имея в распоряжении страну, обладающую всеми необходимыми ресурсами для создания самодостаточной экономики, за столетия ничего для этого не сделали, держали государство в феодальном состоянии и превращали его в колонию. Большевикам нужно было думать, как после завершения войны строить торговые отношения с окружением, что бы приступить к индустриализации (откуда оборудование тракторных и автомобильных заводов в годы первых пятилеток поступало – помните еще?), объявление же состояния войны, даже с явным агрессором, привело бы к почти неразрешимым проблемам. Уже не признания Советского правительства пришлось бы добиваться на разных конференциях, мирные договора нужно было бы заключать.

Но вот когда это стало возможным, тогда, 7 ноября 1941 года, И. В. Сталин, обращаясь к армии и народу с трибуны Мавзолея, назвал вещи своими именами…