Алексей Пиманов - Сталин. Трагедия семьи

Но кроме кинематографической славы, у Люси Каплера была еще одна. О его любовных похождениях ходили легенды.

Да, Люся был знаменитым сердцеедом.

Это была вечеринка, посвященная ноябрьским праздникам. Впервые Светлана надела свое взрослое нарядное платье, сшитое знаменитой портнихой. На даче веселились Константин Симонов с Валентиной Серовой, Людмила Целиковская, Роман Кармен с женой.

Возможно, не очень просвещенному молодому читателю эти имена ничего не скажут. Тогда представьте вечеринку, на которой были Людмила Гурченко, Чулпан Хаматова, Сергей Безруков, Олег Меньшиков, Никита Михалков и Алла Пугачева.

Поверьте нам на слово — эти имена совершенно сопоставимы. Не хватало только телевидения. Да и то только потому, что тогда его не было.

Итак, вечеринка звезд.

Сначала было застолье, потом начались танцы. Сначала Каплер некоторое время смотрел на рыжую девчонку, стоящую в стороне, а потом решился и пригласил Светлану танцевать. Светлана приняла приглашение и сделала шаг навстречу. Этот маленький шажок был прыжком во взрослую, совершенно новую жизнь.

Светлана Аллилуева, «20 писем к другу»:

«В первый момент мы оба, кажется, не произвели друг на друга никакого впечатления. Но потом нас пригласили на просмотры фильмов в Гнездниковском переулке, и тут мы впервые заговорили о кино».

Каплер начал ухаживать за Светланой, а возможно, просто опекать.

Он приносит ей книги, которых не было в библиотеке Сталина. Показывает фильмы, которые не показывали вождям, критикует спектакли, которые хвалит «Правда». Каплер встречает ее после школы, они гуляют по улицам, бродят в музеях. Но где бы они ни были, они ни на секунду не остаются одни. Обо всех этих художествах «прикрепленные» сообщают по инстанциям на самый вверх.

Светлана Аллилуева, «20 писем к другу»:

«Мы ходили вместе по улицам темной заснеженной военной Москвы и все никак не могли наговориться… А за нами поодаль шествовал мой несчастный дядька, Михаил Никитич Климов, совершенно обескураженный сложившейся ситуацией и тем, что Люся очень любезно с ним здоровался и давал прикурить».

Светлана влюбилась в того, кого еще недавно называла «добродушным толстяком». События развивались в опасном направлении и скоро «дали прикурить» незадачливому ухажеру. Однажды кто-то, возможно сам генерал Власик, позвонил Каплеру и приказал:

— Каплер, перестаньте крутить мозги дочке Сталина! Будет плохо!

Каплер послал звонившего.

Следующий звонок оказался более тревожным. Светлана пришла на свидание к Каплеру в слезах. Из-за него она опоздала на папин день рождения. Это было уже слишком. Сталин шмякнул об пол тарелку с праздничным пирогом и накричал на дочь. Светлана поняла, что дело приняло опасный поворот, и умоляла Люсю уехать из Москвы. Он послушался и уехал собкором «Правды» сначала в партизанский край, потом в Сталинград.

Однако его отъезд не только не ослабил напряжение, а наоборот. Каплер писал оттуда письма Светлане, и письма эти публиковали в газете «Правда».

Марфа Пешкова:

— Когда Каплер стал писать статьи в газете, явно намекая, что он пишет это Светлане, то я помню, как Светлана принесла эту газету в школу и показала мне. Она была очень взволнована, я поняла, что ей очень импонировало и нравилось.

В конце ноября Светлана прочитала первое письмо спецкора Каплера в газете «Правда».

«Сейчас в Москве, наверное, идет снег. Из твоего окна видна зубчатая стена Кремля…» — писал в конце послания спецкор.

Светлана с надеждой и страхом ждала возвращения из Сталинграда «лейтенанта А.» — именно так подписывал свои письма специальный корреспондент «Правды» Алексей Каплер.

Зачем взрослому успешному писателю понадобилось играть с огнем — не совсем понятно. А то, что он играл с огнем, Каплер как человек умный понимал. Единственное разумное объяснение — Люся Каплер втайне надеялся стать зятем Сталина. Друзья Светланы в один голос утверждают, что это было «настоящее чувство». Находясь в ссылке и рассказывая эту историю товарищам по несчастью, Каплер всегда говорил, что Светлана влюбилась в него. И вот еще одна деталь — он никогда не говорил о тех чувствах, что испытывал сам.

Какое-то время по обоюдному согласию Светлана не звонит Люсе Каплеру, но потом не выдерживает — и все закручивается сначала. Прогулки, телефонные разговоры, долгие прощания. История закончилась в феврале сорок третьего года, в день, когда Светлане исполнилось семнадцать лет.

Накануне Каплеру звонит генерал Румянцев и настоятельно советует уехать подальше от Москвы. На этот раз Каплер послушал генерала и выбрал Ташкент. Там в это время снимается фильм по его сценарию — «Она защищает Родину». Светлана получает прощальное письмо, длинное и очень трогательное. В семнадцать лет мир рушится и от менее значимых событий, и Светлана решается на отчаянный шаг. После школы она не идет домой, а ведет Каплера в пустую квартиру брата, предназначенную для встреч с друзьями. Охранник, как всегда, идет сзади и тоже входит в квартиру, но в комнате не появляется, остается сидеть в прихожей. Светлана, обливаясь слезами, бросилась целовать свою первую любовь, так и не закрыв за собой дверь.

Светлана:

«Нам было горько — и сладко. Мы молчали. Смотрели в глаза друг другу и целовались. Мы были счастливы безмерно, хотя у обоих наворачивались слезы».

Что доложил начальству «прикрепленный» М. Н. Климов — неизвестно, но утром следующего дня в комнату дочери вошел Сталин.

Светлана Аллилуева, «20 писем к другу»:

«— Мне все известно! — сказал он. — Все твои телефоны — вот они, здесь! — Он похлопал себя по карману. — Твой Каплер — английский шпион, он арестован!

— А я люблю его, — сказала Светлана.

— Любишь?! — выкрикнул отец с невыразимой злобой к самому этому слову.

И я получила две пощечины, впервые в своей жизни.

— Подумайте, няня, до чего она дошла! — он не мог больше сдерживаться. — Идет такая война, а она занята … — И он произнес грубые мужицкие слова, других слов он не находил…»

Легко понять, что сказал дальше Сталин, который частенько употреблял, как написали бы сейчас, ненормативную лексику. Но и это было не все.

«— Ты посмотри на себя — кому ты нужна? У него кругом бабы, дура! — сказал отец».

После этого он забрал все письма и ушел к себе в кабинет. Он знал, что нашел нужные слова, чтобы Светлана забыла о любви к этому еврею. Все это произошло на следующее утро после дня ее семнадцатилетия.

Начиналась взрослая жизнь.

Вечером отец позвал Светлану к себе. Он рвал фотографии и письма Люси Каплера.

«— Писатель! Не умеет писать по-русски , — сказал Сталин. — Уж не могла себе русского найти!»