Михаил Любарский - Немые свидетели

Если дульное пламя не позволяет опознать стрелявшего, то нельзя ли по звуку определить оружие?

Как известно, всякий выстрел связан со взрывом пороха. Но даже при одних и тех же патронах разное оружие говорит неодинаковым голосом — одно громче, другое тише, особенно если оно снабжено (как автомат ППД) дульно-тормозным устройством. Так что и в самом деле по звуку иногда можно определить, из чего производилась стрельба. Только для этого нужно иметь тренированное ухо. Люди, постоянно соприкасающиеся с оружием, не спутают выстрелы из автомата, винтовки и пистолета. Бывалые фронтовики на слух безошибочно распознавали не только вид оружия, но и калибр снаряда. Охотники-промысловики, умеют определять по звуку даже силу заряда. И все-таки, как правило, слуховое восприятие слишком уж индивидуально и потому необъективно. В следственной практике известен случай, когда в комнате раздались одновременно два выстрела, слившихся в один (из дробового ружья). Женщина, спавшая за тонкой перегородкой, потом говорила, что была уверена, будто упала фанерная доска. Ее соседка, чья комната находилась в дальнем конце коридора, уверяла, что от грохота содрогнулся дом.

По-разному воспринимается звук выстрела и в зависимости от внешних условий — от общего шума, направления ветра, акустики. Акустика на площади в Далласе, где стреляли в президента Кеннеди, была такова, что очевидцы никак не могли сойтись в своих показаниях. Одни слышали только два выстрела, другие утверждали, что их не меньше трех. Меж тем есть немало оснований полагать, что их было по крайней мере четыре!

«На происходящем в июле месяце 1915 года съезде управляющих кабинетами научно-судебной экспертизы при прокурорах судебных палат в связи с докладом, сообщенным управляющим одесским кабинетом… была отмечена желательность разработки… вопроса об изготовлении такого прибора, который давал бы возможность тщательного исследования внутренней поверхности дула огнестрельного оружия, без какого-либо нарушения при этом его целости.

Вследствие чего имею честь просить Вас, милостивый государь, сообщить, занимается ли кто-либо из чинов вверенного Вам кабинета разработкой вышеуказанного вопроса и какие результаты в сем отношении достигнуты».

Такие письма отправил 23 июня 1916 года директор первого департамента министерства юстиции управляющим кабинетами.

Первым откликнулся управляющий одесским кабинетом. Он сообщил, что ввиду крайней загруженности никто из сотрудников вышеуказанным вопросом не занимался.

В конце июля пришло письмо из Москвы. Управляющий писал: «Прибор для исследования внутренней поверхности дула… сконструирован и вычислен мною, но по условиям военного времени такой прибор не может быть построен в натуре».

Директор департамента потребовал более подробных сведений о приборе, «а также о встреченных Вами препятствиях, лишающих возможности изготовить помянутый прибор в натуре».

К сожалению, больше писем в деле не обнаружилось. Удалось ли все-таки создать прибор или нет, неизвестно. Но поверхность канала ствола продолжала занимать криминалистов, особенно с 30-х годов, когда стала бурно развиваться судебная баллистика.

В чем же дело? Напомним несколько общеизвестных истин. На летящую пулю действуют сила тяжести и сопротивление воздуха, поэтому полет происходит не по прямой, а по изогнутой кривой — траектории. Ее восходящая и нисходящая ветви относятся друг к другу, как 3:2.

Когда стреляют на короткие расстояния, на траекторию не обращают внимания: практически пуля летит по прямой (из пистолета — 50 метров, из винтовки — 200). Но чем дальше, тем сильнее становится кривизна. На дистанции в 800 метров при стрельбе из боевой винтовки высшая точка траектории дойдет до 3 метров. При 2200 метрах она подскочит до 88 метров. Можно поставить по линии огня двадцатиэтажный дом — пуля перескочит его и все равно попадет в цель.

В полете пуля вращается подобно волчку, только скорость вращения в сотни раз выше, чем у детской игрушки (до 200 тысяч оборотов в минуту!). Вращение (правостороннее или левостороннее — в зависимости от того, как идут нарезы в стволе) придает пуле устойчивость в полете, удерживает ее, например, от кувыркания. Но оно же сбивает ее с прямого курса, отклоняет в сторону. В баллистике это называется деривацией. Когда стреляют из автомата на расстояние в 500 метров, деривация равна целому метру. При стрельбе из винтовки на километр приходится делать поправку на 62 сантиметра. На дистанции же 2200 метров отклонение составляет уже 6,6 метра.

Точность попадания зависит еще и от климатических условий. Особенно мешает ветер. Опытный стрелок всегда учитывает и его направление, и его силу. Если он дует под прямым углом со скоростью 4 метра в секунду, то через 2 километра он «сдвинет» пулю на 20 метров.

Наконец траектория полета меняется, если пуля преодолевает какую-нибудь легкую преграду. Можно ли точно определить, как будет вести себя пуля, преодолев такое препятствие? Эксперименты с деревом, стеклом, тонким железом привели к неутешительному выводу: с безусловной точностью нельзя сказать, в какую именно сторону отклонится пуля — она совершенно произвольно уходила и в стороны и вверх, а иногда продолжала полет точно по траектории, как будто на ее пути ничего и не было. «Отклонения полета пули, — говорит автор исследования А. Н. Самончик, — абсолютно бессистемны, фиксируются они в самых различных сочетаниях, например: „вверх-налево“, „вниз-направо“ и т. д. Это явление мы объясняем случайностью взаимосвязей, возникающих между пулей и поражаемой преградой. Безусловное снижение в вертикальной плоскости имеет место лишь в тех случаях, когда преграда резко уменьшает скорость полета пули (например, при пробивании деревянной стены здания): Аналогичная картина наблюдается также тогда, когда пуля в момент подхода к преграде имеет низкую скорость (т. е. находится на нисходящей ветви траектории)».

Новичку, впервые попавшему в учебный тир, дистанция в 50 метров поначалу кажется огромной. Где уж там думать о «яблочке», если и саму мишень-то еле разглядишь. Потом все становится привычным, и расстояние больше не пугает. Зайдя в какой-нибудь любительский тир, где развешаны фигурки с животными, такой умудренный опытом стрелок снисходительно поглядывает на посетителей, которые не попадают в цель даже с десяти метров. А ведь это так близко! «Близко», «далеко» — категории не слишком научные. У криминалистов же они определяются достаточно четко. До трех метров — малое расстояние, до 200–300 метров — среднее, все, что свыше, — длинное. Когда стреляют с близкой дистанции, криминалисты установят это без особого труда. Со средней и дальней дело обстоит сложнее.