Михаил Любарский - Немые свидетели

Пистолет „кольт“ калибра 11,43 миллиметра — дистанция выстрела определяется по содержанию меди до 150 сантиметров, сурьмы — до 80–90 сантиметров, свинца — до 50–70 сантиметров. В продуктах выстрела отсутствует олово. Воспроизводимость количественного содержания сурьмы высокая. Также хорошо воспроизводимо содержание меди, хотя и имеют место случаи резкого его увеличения. Очень плохая воспроизводимость содержания свинца, что требует большой осторожности в определении дистанции выстрела по этому элементу.

Пистолет Макарова (ПМ) калибра 9 миллиметров — по содержанию олова, меди и сурьмы дистанция выстрела определяется до 150–175 сантиметров. Воспроизводимость содержания в продуктах выстрела олова и сурьмы высокая. Отмечено несколько случаев выбросов по содержанию меди в сторону его увеличения. По содержанию свинца дистанция определяется до 50–60 сантиметров при сравнительно невысокой его воспроизводимости.

Пистолет Токарева (ТТ) калибра 7,62 — дистанция выстрела определяется по содержанию сурьмы, олова и меди до 150 сантиметров и свинца до 100 сантиметров. Воспроизводимость количественного содержания по всем элементам высокая».

С 50-х годов криминалистика приняла на вооружение новый метод исследования, позволяющий получать поразительные по точности результаты. Речь идет об активационном анализе. Связан он с бомбардировкой ядерными частицами и последующей идентификацией и измерением радиоактивных изотопов.

В судебной экспертизе с помощью активационного анализа определяют, например, следы элементов в различных биологических объектах (крови, органах, волосах), когда ищут следы отравления. Несколько лет назад в печати промелькнули сообщения о том, что на острове Святой Елены англичане медленно и методично отравляли Наполеона мышьяком. Гипотеза родилась в результате исследования волос Наполеона именно с помощью активационного анализа.

Активационный анализ воистину всемогущ.

Его единственный серьезный минус — он требует слишком много времени.

В 1966 году в западногерманском журнале «Архив криминологии» криминалисты Циглер и Фезе предложили использовать при определении дистанции выстрела зондирующий полярограф.

Передаем слово авторам:

«Новые методы определения дистанции выстрела основаны на исследовании плотности осадка копоти около входного отверстия. При этом приходится проводить количественное определение элементов, содержащихся в копоти, по весу часто не превышающих долей микрограмма. Ввиду этого для подобных целей можно использовать лишь наиболее чувствительные методы микроанализа. Раньше в этих целях применяли эмиссионный спектральный анализ, а в последнее время применяется также и активационный анализ, обладающий более высокой чувствительностью.

Но в распоряжении эксперта далеко не всегда имеется подходящий спектрограф, не говоря уже об атомном реакторе и других приборах, необходимых для активационного анализа.

Учитывая вышесказанное, был разработан метод, основанный на использовании полярографии, который испытали на специально простреленных образцах тканей. Эти исследования проводились на зондирующем полярографе „Селектор Д“ предприятий акционерного общества „Атлас“ в Бремене. При помощи этого прибора можно получать как нормальные полярограммы постоянного тока, так и производные полярограммы в виде нормальной и дифференциальной записи. Максимальная чувствительность прибора составляет 2,5·10 –10ампера на миллиметр.

При определении дистанции выстрела наряду со свинцом использовалась сурьма (она не является такой распространенной и поэтому при подобных исследованиях имеет особое значение).

Посредством определения таких элементов, как сурьма и свинец, содержащихся в копоти выстрела, при помощи зондирующего полярографа можно установить дистанцию выстрела (из пистолета) в пределах до 90 сантиметров с точностью до 2–10 сантиметров».

Для сравнения укажем, что активационный анализ позволяет устанавливать дистанцию с точностью до 3 метров, при этом погрешность не превышает 13 сантиметров.

15 июля 1841 года в шесть часов пополудни на дороге, ведущей из Пятигорска в Железноводск, спешились четыре всадника. Еще двое вышли из беговых дрожек. Они привязали лошадей к кустам и быстро отыскали у подножия горы Машук подходящую площадку. Секунданты отмерили дистанцию в тридцать шагов, на расстоянии 10 шагов поставили символические барьеры, зарядили пистолеты и развели противников по местам.

Площадка, видимо, имела небольшой наклон, и одного из дуэлянтов, более высокого, хорошо сложенного, поставили внизу. Другой был ниже ростом, некрасив, широкоплеч, очень гибок и ловок. Он стоял спокойно под дулом пистолета и не думал о смерти. И стрелять он не собирался.

Соперник знал об этом. Но он не хотел выглядеть смешным в глазах других. Он достаточно наслушался шуток в свой адрес. И тот, кто находился сейчас перед ним, был его врагом. Он выстрелил. Говорят даже, на французский манер — от бедра. На таком ничтожном расстоянии можно было особенно и не целиться — все равно не промахнешься.

Лермонтов был убит. А Мартынов? Позорная слава навсегда связала его с именем великого русского поэта, занеся в черный список, начатый Дантесом. Казалось бы, бесспорный факт! Однако…

Опубликованная в 1954 году в «Новом мире» повесть Паустовского «Разливы рек» заканчивалась такими словами: «И последнее, что он заметил на земле, — одновременно с выстрелом Мартынова ему почудился второй выстрел, из кустов над обрывом, над которым он стоял».

Что это? Безудержная фантазия автора? Или обнаружились новые данные о роковой дуэли? В редакцию посыпались письма читателей: кто же все-таки убил Лермонтова? С ответом выступил человек, чей авторитет в лермонтоведении незыблем. Ираклий Андроников писал:

«Лет тридцать назад одному пятигорскому экскурсоводу пришла мысль усилить рассказ о гибели Лермонтова некоторыми вымышленными подробностями. Выстрела Мартынова ему показалось мало. Чтобы сделать несомненным участие III отделения в убийстве Лермонтова, этот экскурсовод стал уверять, что во время дуэли в кустах находились жандармы, посаженные туда на случай, если Мартынов промахнется. Все это сплошной вымысел».

Автор сенсационной идеи — С. Д. Коротков — сумел, однако, донести ее до многомиллионной аудитории. «Комсомольская правда» опубликовала статью с изложением этой версии, и, вероятно, именно тогда о ней узнал К. Паустовский.

В 1957 году журнал «Литературный Киргизстан» поместил статью В. А. Швембергера «Трагедия у Перкальской скалы (По следам народной молвы)». Автор заинтриговал читателей историей, которую услышал от какого-то священника. В 1896 году, рассказал священник, ему пришлось причащать умирающего казака. И тот признался, что в молодости избил одного офицера, за что военно-полевой суд приговорил его к расстрелу. Однако после суда начальство объявило, что его помилуют, если он согласится убить одного важного государственного преступника, армейского офицера, во время дуэли. Казак согласился и вскоре был освобожден. Только через несколько лет он узнал, что убил Лермонтова.