Михаил Любарский - Немые свидетели

Самые же лучшие слепки дают высокополимерные эластичные материалы, особенно удобные потому, что, изменяя соотношение компонентов, можно легко регулировать время затвердения массы. Кроме того, они свободно окрашиваются в различные цвета. Есть еще один способ: отнимают головку пули, спиливают заделку оболочки на донышке; в цилиндре делают продольный разрез. Оболочку пули снимают и выпрямляют с помощью деревянного молотка. А дальше на помощь опять-таки приходит фотография в косо падающих лучах. Это механическая развертка. Существует еще и фотографическая. Пулю фотографируют отдельными участками. Склеивают. Получается панорамный фотоснимок.

В самые последние годы открыли новый прием — профилирование. Оно дает точную картину глубины и высоты рельефа следов и их особенностей. Профилирование осуществляют оптически (с помощью микроскопа), фотоэлектрически и щуповым методом, когда рельеф поверхности прощупывается алмазной иглой и ее колебания записываются на ленте.

…Преступника установить не удалось. Единственное вещественное доказательство в руках следствия — пуля, найденная на месте преступления. С нее сделали слепок и отдали на хранение в специальную пулегильзотеку. Проходит пять, десять лет. И вдруг где-то в другом месте совсем в иных обстоятельствах обнаруживают еще одну пулю, а вместе с ней и оружие. Возникает подозрение, что старая пуля имеет отношение к этому оружию. Подозрение превратится в доказательство, если удастся обнаружить на пулях одинаковые следы. Можно ли их отыскать? Сохраняются ли они спустя столь долгий срок, если тем более оружие не бездействовало?

Чешские криминалисты отстреляли 1000 патронов из серийного пистолета. Каждый патрон имел свой порядковый номер.

После серии из 25 выстрелов оружие охлаждали и тщательно прочищали. И оказалось: даже после тысячи выстрелов существенных изменений признаков оружия на гильзе не наблюдается. Что же касается пуль, то вывод совсем иной: «Говоря о реальных возможностях идентификации пистолета по пулям, следует отметить, что это удается с уверенностью сделать в пределах двадцати пяти выстрелов. При сравнении последующих пуль, т. е. от двадцать пятого до пятидесятого выстрелов, начинают возникать затруднения, так как некоторые признаки исчезают, а вместо них возникают новые. По пулям от пятидесятого и до тысячного выстрела вообще нельзя идентифицировать оружие путем сравнительного исследования с пулями от первого до двадцать пятого выстрелов».

А если все же в течение ряда лет оружием не пользовались? Чешские криминалисты рассказывают: в Институте криминалистики МВД ЧССР еще в 1945 году был создан отдел механоскопии и баллистики, где хранятся пули и гильзы, обнаруженные на местах нераскрытых преступлений. Все они классифицированы, разделены по группам и индивидуальным признакам, имеют порядковые номера и покрыты антикоррозийным веществом. По этим пулям и гильзам удавалось в ряде случаев идентифицировать оружие: по пулям — через шесть лет, по гильзам — через двенадцать. Некоторые гильзы и пули находятся в коллекции уже свыше 20 лет, и никаких существенных изменений, влияющих на идентификацию, пока не заметно.

Сходный эксперимент проводили и криминалисты ГДР. Вот их выводы: «Нами изучался вопрос о степени изменения индивидуальных свойств оружия в результате произведенных из него выстрелов, т. е. вопрос о том, возможно ли идентифицировать оружие после производства многократных выстрелов, и о том, как следует оценивать стабильность отдельных индивидуальных признаков. Для этой цели из десяти самозаряжающихся пистолетов системы Вальтер, модели ПП, калибра 7,65 миллиметра, было отстреляно в водяной пулеулавливатель несколько предварительно помеченных патронов.

Для получения сравнительного материала из того же самого оружия в несколько приемов при одинаковых условиях было сделано от 30 до 100 выстрелов. После каждого отстрела оружие тщательно чистили. Для стрельбы использовались изготовленные в ГДР пистолетные патроны калибра 7,65 миллиметра. У этих патронов латунные гильзы и пули со стальной оболочкой, покрытой томпаком.

Образцы для сравнения, полученные до экспериментальной стрельбы и на каждом этапе экспериментальной стрельбы, исследовались при помощи сравнительного микроскопа и стереомикроскопа для установления совпадающих индивидуальных признаков.

При 10–50-кратном увеличении на оболочках пуль можно было заметить многочисленные совпадения следов-бороздок.

Но вместе с тем имелись незначительные различия, причем в первую очередь в слабо выраженных следах-бороздках. Характерно, что различия встречались даже у пуль, выпущенных из данного оружия непосредственно одна за другой. Из этого вытекает, что стабильность слабо выраженных признаков не очень велика. Мелкие различия следов нужно в основном отнести за счет различий в диаметре пуль. На пулях, диаметр которых меньше, чем калибр ствола, более мелкие неровности стенок ствола, особенно нарезов, не отражаются или отражаются не полностью. Различия, которые можно было бы отнести за счет износа частей оружия, не были обнаружены.

Совпадения, установленные при сравнении пуль, позволяют сделать вывод, что признаки ствола лишь очень незначительно изменяются в результате выстрелов, и идентификация пистолета возможна даже после того, как из него сделано сто выстрелов».

Итак, расхождение между чешскими и немецкими исследователями налицо.

Возможно, все зависит от условий экспериментов. А может быть, от разных критериев идентификационных признаков оружия? Но все же где истина?

В Москве в Центральном научно-исследовательском институте судебной экспертизы тоже поставили эксперимент. Результаты обнадеживали: и после сотого выстрела идентификация оружия по пуле вполне возможна.

Теперь нам предстоит проникнуть в тайны преграды. И не иносказательно, а в самом буквальном смысле слова. Ибо любая преграда на пути пули способна кое-что рассказать о ней.

Вырываясь из ствола, пуля движет перед собой столбик воздуха. Он обладает значительной разрушительной силой: одежду разрывает с легкостью.

Вместе с пороховыми газами из ствола вылетают отдельные несгоревшие порошинки. Встретившись с преградой, порошинки либо пробивают ее, либо остаются на ее поверхности. Вместе с ними оседает и копоть. Состав ее весьма пестр. Здесь и хлористые соли от капсюля, и металл (мельчайшие частицы, «отделившиеся» от ствола, гильзы, пули: олово, свинец, медь, сурьма, ртуть), и, кроме того, смола, магний, углерод, калий, сера.