Иван Козочкин - Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования

Под влиянием Примерного УК в законодательство ряда штатов включено требование «существенного шага» (substantial step), например в сходные между собой определения покушения в УК Иллинойса (ст. 8-4-а), Пенсильвании (ст. 901) и Джорджии (ст. 26.1001): лицо виновно в покушении, «если, имея намерение совершить конкретное посягательство, оно осуществляет какое-либо действие, составляющее существенный шаг в направлении совершения этого посягательства».

Однако отграничение действий, являющихся «существенным шагом», от тех, которые такой шаг не составляют, – задача не из легких. Чтобы облегчить ее решение, в Примерном УК приводятся случаи, когда, по мнению его составителей, действия образуют «существенный шаг»: ожидание в засаде, розыск предполагаемой жертвы или следование за ней, заманивание или попытка заманить предполагаемую жертву на место совершения преступления, противоправное вступление в здание или огороженное место, где предполагается совершить преступление, владение предметами, предназначенными для использования при совершении преступления [616], и т. п. (п. 2 ст. 5.01). Приведенные примеры свидетельствуют о том, что имеет место явное расширение понятия покушения за счет приготовительных действий.

К сказанному следует добавить, что в некоторых штатах, например в Калифорнии, суды используют критерий «явного действия», который «не должен быть ближайшим или последним шагом в направлении совершения основного преступления» [617]. Такой подход позволяет отвечать уголовной репрессией практически на любое действие, в котором так или иначе проявляется намерение совершить преступление.

По мнению Ф. М. Решетникова, возможности произвола суда в оценке определенных действий как покушения и, следовательно, как уголовно наказуемых в англо-американской уголовно-правовой системе еще бо́льшие, чем в системе «континентального» права [618].

Для решения проблемы разграничения этих двух стадий в судебной практике используются различные теории [619].

Теория «последнего ближайшего шага» (last proximate step): если лицо сделало все, что, как оно полагало, необходимо для наступления конкретного результата, и если, будь оно завершено, составило бы преступление, то это, по распространенному мнению, покушение. Данная теория в настоящее время серьезных возражений в США не вызывает.

Теория «физической близости» (physical proximity theory) исходит из того, насколько близким является действие, составляющее покушение, по отношению к оконченному преступлению. Поведение деятеля рассматривается с точки зрения времени, расстояния, действий, которые еще нужно совершить, и способности деятеля самостоятельно совершить преступление [620].

Теория «опасной близости» (dangerous proximity theory), включающая в себя предыдущую теорию, исходит из опасности посягательства, которое намереваются совершить. При этом учитываются такие факторы, как близость опасности и степень ее предчувствия, а также размер возможного вреда. Если поведение становится достаточно опасным, оно должно быть пресечено [621].

Теория «обязательного элемента» (indispensable element theory): если деятель не установил контроль над существенным элементом преступного предприятия, он не подлежит ответственности за покушение; если для реализации своего плана деятель нуждается в помощи другого лица или в других дополнительных средствах, то покушения также еще нет.

Теория «возможного отказа» (probable desistance theory): если в ходе обычного развития событий без вмешательства извне и с учетом того, как далеко деятель уже зашел, он, вероятно, завершил бы совершение преступления, то он виновен в покушении. В данном случае затрагивается проблема добровольного отказа. Отмечается, что эта теория близка к теории «физической близости» и при проведении теста основное внимание уделяется личности деятеля.

Теория «анормального шага» (abnormal step theory): покушение – это такой шаг за определенными пределами, который обычный человек не сделал бы. На основании этой теории трудно установить то место на пути развития предварительной деятельности, где остановился бы обычный нормальный человек.

Теория “Res ipsa loquitur” исходит из того, что поведение деятеля должно недвусмысленно показать, что у него сформировалось требуемое намерение и он совершил бы преступление при условии, что этому не помешали бы какие-то посторонние факторы. В соответствии с этой теорией необходимо доказать, что нет разумного объяснения поведению обвиняемого, кроме как намерением совершить конкретное преступление. Отмечается, что по этой теории возникают большие трудности в оценке субъективной недвусмысленности цели и объективных действий, которые могут быть двусмысленными, и наоборот. И всегда ли лицо, которое как-то проявило недвусмысленность своих намерений, является опаснее того лица, действия которого могут быть истолкованы по-разному?

Думается, нет необходимости в особом комментировании приведенных судебных доктрин. Совершенно очевидно, что многие выдвигаемые ими критерии позволяют привлекать к уголовной ответственности и наказывать уже за приготовление к преступлению, а иногда с того момента, когда выявляется «преступное намерение».

Отсутствие четких и единых критериев нередко приводит к тому, что одно и то же деяние судами оценивается по-разному. В американской юридической литературе приводится пример, когда лицо, поджидавшее жертву в засаде, в одном случае было признано виновным в покушении на ограбление, а в другом – оправдано [622].

Уголовное право США предусматривает ответственность за покушение на любое преступное деяние, независимо от его категории. По федеральному уголовному законодательству в большинстве случаев оно может наказываться так же, как оконченное преступление. Например, повреждение или попытка повреждения летательного аппарата либо ограбление или попытка ограбления банка – лишением свободы на срок до 20 лет и (или) штрафом (соответственно ст. 32 и 2113 раздела 18 Свода законов). Однако в некоторых случаях за покушение предусматривается более мягкое наказание, например, если тяжкое убийство I степени карается смертной казнью или пожизненным лишением свободы (ст. 1111), то покушение на него – лишением свободы сроком до 20 лет и (или) штрафом (ст. 1113).

Обязательное смягчение наказания за покушение по сравнению с оконченным преступлением является законодательным правилом в ряде штатов США. Так, по УК штата Нью-Йорк, за небольшим исключением (в основном в отношении фелонии класса А-II, когда установлена равная ответственность), покушение считается посягательством классом ниже, чем оконченное преступление. Например, покушение является фелонией класса В, если покушаемое преступление – фелонией класса A-I, и фелонией класса С, если оконченное преступление – фелонией класса В, и т. д. (ст. 110.05). Так, если поджог III степени является фелонией класса С и карается лишением свободы сроком до 15 лет, то покушение на него – лишением свободы на срок до 7 лет, так как считается фелонией класса D.