Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Примером добровольного отказа от убийства путем предотвращения преступного результата может служить случай убийства посредством утопления: А. бросает Б. в реку, но едва последний попа дает в воду и начинает тонуть, А., раскаявшись в совершенном, добровольно бросается в реку и спасает Б. Или В. поджигает из мести дом своего соседа, но как только вспыхивает пламя, он добровольно гасит его, так что сожженными оказываются несколько сантиметров кровли. Или, наконец, лицо с целью убийства дает жертве заведомо медленно действующий яд, а затем по собственному побуждению использует время действия яда для дачи противоядия и спасения таким образом жертвы.

В деле Т. К. (стр. 54) смерть жертвы от отравления наркотиками наступила лишь на третьи сутки после принятия яда. Виновная, как установлено судом, была наркоманом и хорошо знала свойства наркотических веществ. На протяжении трех суток наркотического сна жертвы она систематически проверяла, жив ли ее супруг, и правильно определила момент смерти. Если бы во время сна жертвы виновная по добровольному побуждению приняла бы меры, приведшие к спасению К. (спасение К., как указывалось в приговоре, было вполне возможно до самого последнего момента), ее нельзя было бы судить за покушение на убийство, как добровольно отказавшуюся от преступления. Т. К. отвечала бы лишь за фактически нанесенный вред здоровью жертвы, если бы такой вред имел место.

В этих случаях добровольного предотвращения преступного результата последний не наступает по зависящим от лица обстоятельствам. При покушении же, как известно, преступный результат не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам. Поэтому при добровольном отказе лицо не может отвечать за покушение на преступление.

Степень завершенности действий по исполнению преступления влияет лишь на форму поведения лица при добровольном отказе. Лицо, добровольно отказавшееся от преступления на стадии начала исполнения, ликвидирует необходимость наступления преступного результата путем бездействия тем, что не завершает начатые действия исполнения. Если же лицо добровольно отказывается от преступления на стадии окончания действий исполнения, когда действия лица окончены, но для наступления преступного результата нужны еще другие объективные обстоятельства, например время, субъект не может отказаться от преступления путем простого бездействия. Он должен ввести в процесс развития причинности дополнительные факторы, которые ликвидируют созданную действиями исполнения необходимость наступления преступного результата.

В случаях добровольного отказа на стадии окончания действий исполнения, так же, как и в случаях добровольного отказа от преступления на стадии начала исполнения, причиной ненаступления преступного результата оказываются добровольные действия субъекта [620].

Проф. М. Д. Шаргородский считает, что добровольный отказ не может иметь место во всех случаях, когда лицом были окончены действия по исполнению преступления [621].

По существу такой же точки зрения придерживается и Н. Д. Дурманов, хотя он и причисляет себя к числу тех криминалистов, которые считают возможным добровольный отказ при оконченном покушении. Оконченным покушением, при котором Н. Д. Дурманов допускает добровольный отказ, он признает только поставление яда перед жертвой и оставление горящей плиты для поджога. В действительности эти действия являются не началом самого лишения жизни или повреждения имущества, то есть не действиями по исполнению преступления, образующими покушение, а созданием условий, то есть приготовлением к преступлению. Для совершения преступления в этих случаях нужно еще, чтобы жертва приняла яд, а огонь вошел в соприкосновение с какими-либо предметами. Без этого названные действия никогда не смогут причинить преступный результат.

В случаях же подлинного окончания действия по исполнению преступления, нанесении удара или принятии потерпевшим яда – при покушении на убийство, либо в случае, когда пожар уже начался, Н. Д. Дурманов исключает возможность добровольного отказа. Он предлагает наказывать соответственно за покушение на убийство или на истребление имущества лицо, которое после первого нанесенного им удара превращает избиение жертвы и тем предотвращает убийство, а также лицо, которое поджигает дом, а затем гасит пожар, когда сгорело лишь несколько сантиметров крыши [622].

Нетрудно заметить, в какое противоречие при этом впадает автор. С одной стороны, он видит покушение лишь там, где преступный результат не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам; с другой стороны, в приведенных случаях преступный результат не наступает именно по причинам, зависящим от лица. Будучи последовательным, Н. Д. Дурманов должен был бы признать, что и в этих случаях отсутствует покушение на преступление.

Не может опровергнуть защищаемой нами точки зрения и тот аргумент, что в случаях оконченного исполнения субъект сделал все для наступления преступного результата. Зато и для предотвращения преступного результата такому лицу нужно сделать тоже все возможное. А это связано часто с большими трудностями, требует от лица больших усилий, оперативности и находчивости.

Добровольный отказ от преступления на стадии окончания действий исполнения нельзя смешивать с так называемым «деятельным раскаянием», когда лицо, совершив покушение на преступление, или даже оконченное преступление, пытается затем загладить причиненный вред. Например, субъект после покушения на убийство пытается оказать помощь в лечении потерпевшего, вор добровольно возвращает похищенные вещи собственнику и т. д. Все эти действия суд учитывает при назначении наказания как смягчающие ответственность обстоятельства и может даже вовсе освободить субъекта от наказания на основании ст. 8 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик. Однако добровольным отказом эти действия ни в коей мере признать нельзя.

Для иллюстрации изложенных положений приведем несколько примеров из судебной практики.

Некто Т. с целью убийства ударил несколько раз топором по голове спящую Г. На крик потерпевшей сбежались соседи и воспрепятствовали доведению преступного замысла Т. да конца. Вид окровавленной Г. разжалобил Т. и он по собственному побуждению вызвал по телефону врача с тем, чтобы тот оказал Г. необходимую медицинскую помощь. Врач немедленно приехал и сделал Г. перевязку.

Народный суд осудил Т. по ст. 19–136 п. «а» УК РСФСР за покушение на убийство из низменных побуждений. На приговор суда адвокат принес кассационную жалобу, считая приговор неправильным и полагая, что в действиях Т. содержится добровольный отказ от убийства, вследствие чего Т., по мнению адвоката, должен отвечать только за фактически причиненные последствия, то есть по ст. 143 ч. 1 за причинение легкого телесного повреждения, соединенного с расстройством здоровья.