Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Закон о суде по делам молодежи состоит из четырех частей. Он регулирует сферу действия, уменьшенную возрастную вменяемость, воспитательные меры, наказания и особые предписания для солдат бундесвера.

Закон различает собственно несовершеннолетних, тех, кому от 14 до 18 лет, и молодежь от 18 до 21 года. Уголовная статистика предлагает более дробные рубрикации по возрасту преступников: детей от 11 до 14 лет, младших несовершеннолетних от 14 до 16 лет, старших несовершеннолетних от 16 до 18 лет, младшую молодежь от 18 до 21 года, старшую молодежь от 21 до 25 лет. Так, в 1976 г. в ФРГ было зарегистрировано к общему числу зарегистрированных полицией преступников: детей – 1,1 %, несовершеннолетних от 14 до 18 лет – 14,1 %, молодежи от 18 до 21 года – 12,5 % [989].

Согласно § 3 Закона о суде по делам молодежи несовершеннолетние подлежат уголовной ответственности, если во время совершения деяния они по своему духовному и физическому развитию были достаточно зрелы, чтобы предвидеть неправомерность деяния и поступить в соответствии с этим предвидением. Несовершеннолетним, не отвечающим этим требованиям, суд может назначить попечительство и опекунство.

Правовые последствия совершения уголовных деяний несовершеннолетними и молодежью – воспитательные меры (указание суда, содействие в воспитании, попечительство) или административный арест (арест на свободное время, краткий арест от 2 до 6 дней, длительный арест от 1 до 4 недель), а также наказание в виде лишения свободы. Приговор о лишении свободы может быть вынесен на определенный срок до 10 лет и на неопределенный срок до 4 лет.

Реформа о преступлениях и проступках несовершеннолетних в ФРГ еще не завершена. Ею предполагается усилить ориентацию на преобразование традиционного уголовного права в право помощи несовершеннолетним (Jugendhilfrecht). Главная проблема – соотношение воспитания и наказания. В проекте нового Закона об уголовной ответственности несовершеннолетних предусматривается некоторое сужение сферы уголовной ответственности, в частности, путем частичной декриминализации деяний, где субъект – несовершеннолетний, а также проектируется создание «Социально-терапевтического центра молодежи», который должен стать местом исполнения мер исправления и безопасности, назначенных несовершеннолетним. [990]

Институт невменяемости регулирует § 20 УК. Эта норма подверглась существенным изменениям по сравнению со ст. 51 УК 1871 г. Принята даже иная терминология невменяемости. Прежде она именовалась как собственно невменяемость (Unzurechnungsfähigkeit), теперь как неспособность к вине (Schuldunfähigkeit). Однако большинство комментаторов УК склоняются к тому, что нужно пользоваться прежней терминологией.

Изменение терминологии не случайность. Оно отражает изменения в понятии невменяемости. Старый УК говорил об «отсутствии уголовного действия» при невменяемости, новый – об «отсутствии вины» в деянии лица. Вина же, как отмечалось, – оценочный упрек суда неправильному выбору субъектом поведения. Деяние может содержать состав и даже быть противоправным, но не виновным с точки зрения упречности. Отсюда сразу две неясности: как можно говорить о деянии при невменяемости, когда всякое деяние предполагает мотивированность и целенаправленность, а активность не вменяемых лиц лишена этих свойств поведения? Каким образом деяние невменяемого оказывается соответствующим составу, коль скоро по господствующему воззрению умысел, мотив, цель входят в субъективные признаки состава?

Другие изменения в институте невменяемости коснулись перечня психических болезней (так называемого биологического критерия невменяемости). По одобрительному мнению ряда комментаторов, этот перечень стал более систематизированным, широким и отражает достижения современной психиатрии. Главная новелла состоит в расширении понятия психических заболеваний за счет введения понятия «другие тяжелые душевные аномалии» («schweren anderen seelischen Abartigkeiten»). Но как раз это нововведение вызывает на практике и в теории горячие споры. Диспутанты – теоретики и практики, юристы и психиатры – по-разному истолковывают понятие «аномалии». Авторы УК, как отмечается в литературе, имели в виду охватить им главным образом психопатов, для которых, в отличие от психозов и слабоумия, не характерно «разрушение ядра личности», когда интеллект относительно сохранен.

Однако в буржуазной психиатрии отсутствует ясность в учении о психопатах. Наиболее известные теории немецкого психиатра Курта Шнейдера и американского психиатра Мак Корда оказались на практике мало пригодны. Для буржуазной психиатрии типично чрезмерное расширение понятия психопатии. В число психопатов включаются асоциальные типы, алкоголики, сексопаты, невротики, лица, совершившие преступление в состоянии физиологического аффекта.

Поэтому участники многочисленных дискуссий о невменяемости пришли к пессимистическому заключению: хотя § 20 более четко систематизировал виды психических болезней как медицинского основания невменяемости, в целом институт невменяемости вследствие введения в него многих оценочных категорий («глубокое», «острое» заболевание и понятие «иные душевные аномалии») понес серьезный урон. Расшатаны границы общей превенции и блокирован принцип вины. И если бы урон ограничивался чисто теоретическим аспектом, но указанные новеллы сделали норму о невменяемости каучуковой, любой адвокат в «соучастии» с судебным психиатром всегда сможет доказать, что их подзащитный и подэкспертный «психически аномален», и добиться его безнаказанности. Хотя западногерманские теоретики не очень уверенно оговариваются, комментируя § 20, что суды будут стремиться к более узкому толкованию аномалий, чем хотели бы иные психиатры [991], но гарантий этому дать никто не может. История же института невменяемости в буржуазном праве красноречиво свидетельствует, что этот институт издавна был привилегией для высокопоставленных, а главное «гонорароспособных» преступников. Это не составляет секрета для трезвомыслящих западногерманских правоведов. Они так и вопрошают: «Не требуется ли реставрация «узкого» понятия психической болезни, чтобы устранить криминально-политическую угрозу?» [992]

Дискуссионен также и весьма актуальный с учетом уровня алкогольной преступности в ФРГ вопрос о невменяемости лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения. Можно ли и их считать невменяемыми по признаку «иная тяжелая психическая аномалия»?

В УК ФРГ отсутствует норма, которая бы четко, как это делает, например, § 15 (3). УК ГДР, предусматривала, что лица, совершившие преступление в состоянии простого алкогольного опьянения, вменяемы. Отсюда снова та самая «свобода рук» для практики, о которой не раз уже говорилось применительно к другим уголовно-правовым институтам.