Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Для убедительности все это подкреплялось кулачными аргументами, чем занимались трое специально выделенных сотрудников военной полиции. Судя по сноровке они были настоящими профессионалами своего дела. Во всяком случае на четвертый день беспрерывных увещеваний и избиений Герман Деннис-младший не выдержал… Позднее, когда утихнет боль от побоев, снова восстановится способность не только воспринимать физические страдания, но и реально оценивать ситуацию, он напишет: «Я подумал: у меня только один выбор — между жизнью и смертью. Так лучше отсидеть десять лет в тюрьме, чем умереть, и подписал все, что мне велели» [112] Ibidem. P. 221. .

Иной характер поначалу принял допрос сержанта Роберта Бэрнса. Его подвергли так называемому психологическому тестированию (испытанию) на полиграфе. Это прибор, отдельные конструктивные элементы которого применяются в медицинской практике. Он позволяет посредством датчиков, укрепленных на теле испытуемого, одновременно регистрировать состояние физиологических функций организма (артериальное давление крови, частота пульса, ритмичность сердцебиения, глубина дыхания, интенсивность потоотделения, электрический потенциал кожи и т. д.). Эти количественные показатели автоматически фиксируются в виде полиграммы, которая представляет собой график изменения физиологических функций во времени. Использование такой аппаратуры в следственной практике основано на предположении о том, что в момент, когда допрашиваемый дает ложный ответ на поставленный перед ним вопрос, его организм независимо от его воли обязательно отреагирует на это изменением своих физиологических показателей [113] См.: Николайчик В. M. США: полицейский контроль над обществом. М., 1987. С. 144–156. .

По вопросу о допустимости и целесообразности использования полиграфа в уголовном процессе единого мнения среди юристов не существует. В различных странах мира накоплена обширная библиография, включающая сотни названий посвященных этой проблематике трудов по юриспруденции, физиологии, психологии, другим отраслям знаний, но однозначного ответа на поставленный вопрос по-прежнему нет. Поэтому, прежде чем продолжать повествование о применении полиграфа при допросе Роберта Бэрнса, позволим себе весьма кратко определить собственную позицию. По нашему мнению, имеются достаточные естественно-научные и правовые основания, по которым идея полиграфа как средства разоблачения лжи в уголовном процессе должна быть категорически отвергнута. Во-первых, специфического симптомокомплекса психофизиологических реакций, адекватно соответствующих ложности показаний, пока не найдено. Во-вторых, психофизиологическое тестирование на полиграфе является средством подавления свободной воли допрашиваемого, превращения его из субъекта уголовного процесса в его объект. В-третьих, придание полиграмме доказательственного значения практически исключает оценку показаний судом, предрешает вопрос о виновности и тем самым посягает на исключительную прерогативу суда как единственного органа осуществления правосудия [114] Подробнее об этом см.: Ковалев В. А. Буржуазная законность: теоретические иллюзии и судебно-полицейская реальность. М., 1986. С. 128–131. .

Итак, подозреваемый сержант Роберт Бэрнс усажен на специальное кресло, его тело опутали тонкие провода многочисленных датчиков. Они везде: на лбу, шее, груди, запястьях рук, икрах ног, под мышками… Включается аппаратура. Начинается допрос. После контрольных вопросов, явно не имеющих отношения к делу, последовало:

Д. Хэккет : Где Вы находились и чем занимались 11 декабря?

Р. Бэрнс : Теперь трудно вспомнить, ведь это было больше месяца тому назад.

Д. Хэккет : Напрасно, это Вам могло бы пригодиться.

Р. Бэрнс : В таком случае, думаю, это можно будет восстановить по распорядку того дня в нашем подразделении.

Д. Хэккет : Постарайтесь перечислить, что Вы ели 10 и 11 декабря?

Р. Бэрнс : Вы что, смеетесь надо мной? Я не помню, чем я питался три дня назад, а здесь — месяц. Быть может, Вы ведете расследование незаконной торговли армейскими продуктами на «черном рынке»?

Д. Хэккет : Нет, нас интересует совсем другое. Что Вы нам можете сообщить об изнасиловании и убийстве Рут Фарнсуорт?

Р. Бэрнс : Сообщить? Мне ничего об этом не известно.

Д. Хэккет : Как, разве Вы ничего не знаете об этом случае?

Р. Бэрнс : Знаю, разумеется. По сообщениям в газетах. Если Вы имеете в виду эту информацию…

Допрос продолжался еще долго. И все в том же духе. Д. Хэккета сменил эксперт-консультант А. Ридел. Он формулировал вопросы таким образом, что ответы на них предполагали лапидарную форму — «да» или «нет» (это будто бы позволяет полнее использовать возможности полиграфа). По окончании допроса подозреваемому сообщили, что объективные данные, полученные инструментальным путем, обнаружили ложность его показаний. Однако сообщение не произвело на сержанта того впечатления, на которое рассчитывали полицейские. Он продолжал настаивать на своей непричастности к преступлению.

Тогда начальник военной полиции сменил тактику. Он приказал бросить подозреваемого в грязный сарай со свиньями. А на следующий день ему подсунули газету, где в статье под заголовком «Гуамский убийца признается» значилась его фамилия [115] См.: Guam News. 1949. January 12. . Но эта заведомая ложь не только не деморализовала Роберта Бэрнса, а, казалось, придала ему новые силы. Он потребовал объяснений и немедленного освобождения. И тогда полицейские, до того момента хранившие в отношениях с ним во время допросов некоторую видимость респектабельности, утратили самообладание.

«Началось страшное, — сообщал позднее Бэрнс, — они били меня так, что, если бы не пол в помещении, где мы находились, меня буквально вогнали бы в землю» [116] Aptheker H. Op. cit. P. 222. . По команде начальника военной полиции трое морских пехотинцев, вооруженных резиновыми шлангами, очень скоро привели подозреваемого в такое состояние, что о продолжении допроса не могло быть и речи.

Когда же Роберт Бэрнс пришел в сознание, он обнаружил, что оба глаза опухли настолько, что практически не открываются, передние зубы выбиты, из ушей, носа, рта сочится кровь. Спустя некоторое время к нему в одиночную камеру явился морской пехотинец, который «дружески» посоветовал сержанту не искушать судьбу и признать свою виновность. Роберт Бэрнс и на этот раз ответил отказом, за что был исполосован ременной плетью. Болевые ощущения уже притупились. Подозреваемый снова потерял сознание.

Очнулся он лишь тогда, когда почувствовал, что на лицо ему льют воду. В камере появился капеллан — армейский священник авиабазы — капитан Э. Гриммет. Он посоветовал претерпеть все испытания со смирением и покорностью, обещал содействие. Роберт Бэрнс попросил его оповестить о своем аресте родственников и друзей. Затем зашел командир подразделения, в котором служил подозреваемый. Тот бесцеремонно предложил сержанту помалкивать обо всем, что с ним происходило в полицейском застенке, и предупредил, что в противном случае «будет хуже».