Алексей Федяров - Невиновные под следствием [litres]

Уверен был судья, что вынесет приговор – а чем он не Криворучко? Но дело вернули из суда прокурору. По ходатайству последнего. Теперь вопрос: что такого могло произойти, что все эти профессионалы одномоментно поменяли свою позицию и согласились – дело надо вернуть, а Айдара освободить?» [27]

Просто смена приказа.

Вчера был приказ «осудить», и судья Криворучко вынес незаконный приговор. Сегодня пришел другой приказ – и вот уже дело Павла Устинова назначили к апелляционному рассмотрению до истечения срока апелляционного обжалования, что само по себе далеко за гранью абсурда.

Выходить за допустимые пределы служебного рвения полицейским, нацгвардейцам, следователям, прокурорам и судьям разрешено прямо, это очевидно.

Изучение уголовных дел о событиях на Болотной площади и последующих, дел лета 2019-го, наводит исследователя на аналогию. Если сравнить то, как фабрикуются эти уголовные дела и дела в отношении заключенных в колониях, понимаешь: оно одно, это отношение к рядовому человеку как к бесправному существу. Его можно произвольно привлечь к ответственности за то, чего он не совершал, или объявить незаконным любое его законное действие, лишить свободы – да, в тюрьме тоже можно усиливать степень несвободы! – и его можно бить, а если будет жаловаться, и наказать.

Следственный комитет отказал не просто в возбуждении уголовных дел в отношении сотрудников полиции и национальной гвардии, немотивированно, необоснованно и незаконно избивавших людей на протестных акциях 27 июля и 3 августа 2019 г., – отказано даже в проверке сообщений якобы пострадавших сотрудников правоохранительных органов о совершенных против них преступлениях. Невзирая на фото- и видеосвидетельства, медицинские справки о травмах, пояснения свидетелей, людей лишили прав на защиту от преступных посягательств, выдав индульгенцию силовикам на применение силы.

Это – типичная ситуация для российской колонии, той самой зоны, где правила не предусматривают ограничения применения насилия к осужденным со стороны людей в погонах. Последние устанавливают эти правила сами – таким образом, чтобы сохранить кормовую базу, человеческий ресурс, но не выпустить его из-под контроля.

Приведу пример, яркий уже тем, что он из той же Ярославской колонии, где пытали Евгения Макарова, где родилось летом 2018 г. дело в отношении палачей из ФСИН.

Осужденный Толибходжи Курбонов в ходе проверки колонии заместителем прокурора Ярославской области Алексеем Кукиным лично сообщил 15 ноября 2016 г. о том, что сотрудники ИК необоснованно применяют к осужденным физическую силу – избивают. Курбонов рассказал о двух случаях применения лично к нему и другим осужденным физического насилия: 27 сентября 2013 г. (во время водворения Курбонова в ШИЗО) и 2 сентября 2014-го (во время проведения обысков в ШИЗО).

Прокурор организовал проверку, рядовой помощник прокурора получил объяснение от Курбонова по событиям избиения и направил материал проверки в следственный отдел по Заволжскому району города Ярославля следственного управления СК России по Ярославской области.

Материалом проверки занялся следователь Радион Свирский, к слову, тот самый, кто много раз отказывал в возбуждении уголовного дела по фактам избиения Евгения Макарова, так как сомнений в показаниях сотрудников колонии не усматривал.

Следователь не сомневался в этом случае тоже и возбудил в отношении Курбонова уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 306 УК (заведомо ложный донос о совершении тяжкого преступления). Дело было направлено в суд. Доказательства стандартные: показания сотрудников колонии, сотрудников медицинской части, осмотр медицинской карты Курбонова (телесных повреждений, конечно, не зафиксировано) и журнала учета применения физической силы и специальных средств (не применялось).

Ольга Романова, основатель Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая»:«Это дело – одно из сложнейших, что вели юристы нашего правового департамента и сотрудничавшая с фондом адвокат Марина Горбова. Они сумели установить осужденных-свидетелей, что выступили потом в суде, поставить под сомнение утверждения сотрудников колонии и представленные ими документы. Убедить суд в правдивости слов осужденного, обвиняемого в ложном доносе в отношении сотрудника, – задача из разряда невыполнимых. Но они сумели».

Такие дела вообще из тех, что называют сверхзадачами для защиты. Все документы тщательно укрыты в режимном учреждении, доступа ни к ним, ни к осужденным нет, сотрудники колонии уверенно дают заученные показания. Но в этот раз пошло иначе, выявили слишком много нестыковок, система была поставлена в положение, когда нет иного выхода, кроме оправдательного приговора. И он состоялся 19 июля 2018 г. Судья Заволжского районного суда Мария Селезнева не усмотрела состава преступления в действиях Толибходжи Курбонова.

Для системы это был сбой, флуктуация, совпадение критических факторов. Системных изменений не произошло, число оправдательных приговоров уменьшилось, осужденным легче не стало. Условия, в которых их содержат, так же далеки от цивилизованных стандартов отбывания наказания, как и год или пять лет назад, так же, как суды далеки от цивилизованных подходов к оценке действий мирно собирающихся людей. Но сближение – до отождествления – карательных подходов правоохранителей к уже осужденным и к людям, пока еще не признанным преступниками, очевидно.

На следующий день после оправдательного приговора Толибходжи грянуло дело о пытках Евгения Макарова. В той же колонии. И в тот же суд потянулись те же сотрудники колонии, но уже под конвоем и в другом качестве: не как потерпевшие и свидетели (а по сути, фальсификаторы уголовного дела в отношении осужденного), а как обвиняемые, за мерой пресечения.

Наверное, каждый, кто пытается остановить этот конвейер, уносящий жизни невиновных в топку ГУЛАГА, переродившегося во ФСИН, мечтает о таком же: люди, уничтожавшие других людей, идут в созданное ими самими пекло. Но это будет всего лишь новый оборот колеса сансары. Шанс, имевшийся у страны в 1990-х, упущен. Надо создавать новые шансы, своими руками. Убрать дописки к максимам о правах. А для начала – вспомнить, что максимы есть.

основатель Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая»

– Когда я думаю о том, как ты живешь, работаешь последние годы, у меня появляется вопрос. Ты создала «Русь сидящую», это уже не просто организация, это движение. Кем ты себя ощущаешь в этом движении?